Виктор Точинов - Графские развалины

Мысль о собственном сумасшествии пришла к Кравцову где-то на границе поздней ночи и раннего утра последних суток весны.

Она — мысль — не походила на банальное «Я сошла с ума!», мелькающее в голове замужней дамочки, набравшейся духу и впервые согласившейся зайти после работы к сослуживцу попить кофе и послушать музыку. Или на столь же банальные «Ты сошёл с ума!», которые слышит со всех сторон сорокасемилетний вдовец, женящийся на двадцатилетней знакомой собственного сына.

Нет, мысль оказалась вполне буквальная и учитывала все объективные и субъективные факторы сложившейся обстановки.

Нормальные, не сходившие с ума люди не ведут диалоги со своими умершими жёнами и не встречают материализовавшихся персонажей собственных романов: не принимают реальные события за ночной кошмар и не видят кошмаров, практически неотличимых от действительности. Они — не сходившие с ума — открыв холодильник, находят там колбасу, сыр и масло, а не оскаленную собачью голову — которую, судя по некоторым признакам, отрубил человек, умерший несколько лет назад; не обнаруживают, что старые здания — камень, кирпич, штукатурка, ничего более — могут мстить людям, и способны вести с ними неслышимые разговоры, и даже расти ; не приходят к выводам, что друзья детства затевают у них за спиной какие-то непонятные интриги с тайными целями…

Наконец, нормальные люди спят ночами крепким и здоровым сном.

Кравцов после сегодняшних своих ночных бестелесных полётов так и не уснул. Сел к компьютеру, потыкал пальцами в клавиши и бросил бесплодное занятие…

Именно тогда, куря сигарету за сигаретой, он и задумался всерьез о состоянии собственной психики. Выводы оказались неутешительными. Если допустить, что писатель Кравцов остается в здравом уме и не страдает по меньшей мере странно-избирательными провалами памяти, то придётся поневоле признать, что его в общем и целом материалистические воззрения гроша ломаного не стоят, а в Спасовке правит бал какая-то бесовщина… Либо надо вставать в позу страуса — зарыть голову в песок и тупо твердить: случайность, совпадение, случайность, совпадение…

Честно говоря. Кравцову казалось проще — хоть и не хотелось — признать психом себя, чем так вот взять и разнести в клочья сложившуюся за тридцать три года картину мироздания. Но и на позиции страуса, верящего в идущие сплошной чередой совпадения, он больше оставаться не мог.

Непросто думать о таких вещах в одиночестве, в предрассветный час и на трезвую голову. Водка, оставшаяся от разговора с Пашкой (выпили они тогда совсем немного), провокационно стояла на столе. Кравцов потянулся было к ней — непорядок для русского человека оставлять недопитую бутылку, — но отдёрнул руку. Не стоит. Этим путем уже ходили четверо предшественников…

Стоп!

Стоп, господин писатель! — сказал он себе. Сумасшествие — дело сугубо индивидуальное. Как говорил один не ваш персонаж, с ума всем коллективом не сходят. С ума сходят поодиночке.

Значит, остаётся либо констатировать очередную случайность и очередное совпадение: Пашка-Козырь, в людях разбирающийся неплохо, взял на работу четырех алкоголиков — одного за другим. Либо надо допустить, что у этой четверки тоже возникали проблемы — именно здесь и именно по ночам, — а избавлялись сторожа от них традиционным русским способом. И к состоянию психики писателя Кравцова здешние странности отношения не имеют.

Наверное, стоит поискать разгадку, не удаляясь слишком далеко в дремучие дебри метафизики. Предположив, что всё происходящее и даже кажущееся имеет свои причины и не нарушает законов природы. Возможно, эти причины основаны на каких-то процессах, науке пока не известных либо толком не изученных. В конце концов, ученые мужи не раз объявляли в старые времена шарлатанством месмеризм, сиречь животный магнетизм, а ныне он под именем гипноза изучен официальной наукой и признан вполне соответствующим научным представлениям о человеческом мозге… Не исключено, что в недалеком будущем нечто схожее произойдет с телепатией или ясновидением. В конце концов, самые великие знатоки человеческой психики не раз признавали, что ничего не знают о скрытой от глаз работе мозга, а имеют дело лишь с её результатами…

Так что хватит самокопания, господии писатель. Представьте, что вы герой собственного романа; тем часто приходилось распутывать всякую бесовщину. Приступайте.