Игорь Поляков - Таричетай

На восьмом отжимании Экватор почувствовал, как съеденная пища подкатывает к горлу. Боль в мышцах нарастала, а генерал явно не собирался останавливаться.

– И, десять!

Экватор остался лежать на полу, не в состоянии переместить своё тело в нужном направлении. Тяжело дыша, он смотрел в пол и не видел его.

– Слабак! – мрачно буркнул генерал. – Встать!

Экватор медленно встал.

– По залу десять кругов бегом марш! – приказал генерал, показав рукой, где надо бегать.

Экватор неспешно побежал в указанном направлении.

– Бегом, я сказал, урод недоделанный!

Экватор ускорился. Окружность зала была небольшой, и первый круг он пробежал легко. Второй тоже прошел без затруднений.

– Еще быстрее, солдат! – приказ генерала подстегнул его. И, ускорившись, он очень скоро сбил дыхание, и к четвертому круг дышал уже тяжело. Сапоги на ногах вдруг стали казаться неподъемной ношей, и, ко всему прочему, они стали натирать кожу стоп. На шестом круге нестерпимо больно закололо справа в животе. Боль была сильная и нудная, – Экватор чуть сбавил темп, заметив, что генерал отвлекся, – Кэт снова налила ему в стакан жидкость, и он медленно выпил.

Восьмой и девятый круги дались Экватору очень тяжело. Он уже ни о чем не думал и ничего не видел, погрузившись в себя, в свою боль в легких и мышцах ног. Десятый круг он пробежать не смог. Споткнувшись о свои ноги, он со всего маху полетел вперед, больно ударившись боком о бетонный пол.

Экватор лежал и хрипло дышал. Он ни о чем не думал, ничего не видел и не слышал. В эти минуты он пребывал в состоянии полного отсутствия каких-либо желаний, кроме одного – с преогромным удовольствием он бы вцепился зубами в генерала, если бы тот сейчас подошел к нему. А потом можно было бы умереть. Или, если первое осуществить невозможно, то он бы предпочел просто умереть.

Но, никто к нему не подходил. Ни Генерал, ни Смерть.

Отдышавшись, Экватор поднял голову и посмотрел вокруг. Генерала в помещении не было, также отсутствовали Консерватор и Кэт. Марта сидела за столом и смотрела на него.

– Иди сюда, парень, – позвала она его спокойным голосом.

Экватор встал и медленно на негнущихся ногах вернулся к столу.

– Садись, ешь, – сказала женщина, подтолкнув к нему свою миску, в которой лежал кусок вареного мяса.

Экватор не стал ждать повторного приглашения и принялся за еду.

Черный Язык открыла глаза.

Темно. Очень темно.

Даже Луна умерла, погрузившись во мрак.

Время прекратило свой бег, оставив пространство в одиночестве.

Пространство сжалось вокруг неё, похоронив надежду на жизнь.

Может это и есть смерть.

Она ничего не чувствовала, и это было самое страшное. Голод перестал её мучить, глаза ничего не видели, запахи в воздухе отсутствовали, и даже свое тело казалось уже мертвым. Внутри давно уже не было шевелений.

Наверняка, это смерть. И для неё, и для будущего.

Скоро всё закончится.

Или уже закончилось.

Борьба за жизнь прекратилась в тот момент, когда она осталась одна. Она знала, что сестры погибли. Ослабевшая от голода, она не смогла бы сейчас поймать даже полумертвую дичь.

Сейчас Черный Язык не в состоянии добыть пищу, а без неё выжить невозможно.

Она снова закрыла глаза и стала ждать смерть. Она не боялась её – всего лишь один прыжок в обязательное будущее. Во всяком случае, так научила её мать – то, что произойдет обязательно, бояться не надо. Но и торопить не к чему.

Внезапно она что-то почувствовала. Изнутри из брюха что-то похоже на толчок и она сразу же открыла глаза. Слабый, но явственный, словно кто-то пытался дать ей знать о том, что жив. И через мгновение еще толчок.

Щенки живы.

Черный Язык оскалилась.

Жизнь продолжается.

Выбора у неё не было. Чтобы выжить, надо это сделать.

Инстинкт самосохранения умер перед вспыхнувшей на мгновение надеждой.

Зубы сомкнулись на передней лапе, и, даже боль – благо, потому что давала ощущение возвращения к жизни. Боль, как осознание того, что она еще на что-то способна. Пусть так, но она еще способна что-то сделать для своих щенков.

Собственная кровь, эта живительная влага, заставила её заурчать. Совсем немного мяса и осознание того, что она еще может что-то изменить.

Черный Язык не смогла бы насытиться своими передними лапами, но смогла оттянуть момент смерти до рождения новой жизни, ради которой всё это и происходило.

Или ускорить его, если бы ей не повезло.

Шевеления в брюхе усилились.