Игорь Поляков - Таричетай

Однажды я нашел узкий лаз, по которому толстые электрические кабели уходили в сторону. Я думал, что в той стороне ничего не должно быть, и очень удивился. Долго мне пришлось ползти по тесному лазу в неизвестном направлении, страшно и темно, но я преодолел этот путь. Огромная шахта, освещаемая редкими тусклыми лампами, в которой стоял гигантский железный столб. Вершина его терялась во тьме бесконечной шахты, и именно там я ощутил себя песчинкой в бескрайнем море мертвого мира.

Ничего, кроме этого, там я не нашел, сильно расстроился и вернулся в бункер. И только значительно позже узнал, что это было, хотя и тогда не понял предназначения этого огромного предмета.

Через неведомый мне промежуток времени генерал Коробов повторил децимацию, но я в ней не участвовал – пока убивали каждого пятого из оставшихся сорока человек, я прятался в одном из вентиляционных ходов. И это было хорошо, потому что я смог подсмотреть, что стало с убитыми. Солдаты равнодушно стащили трупы в дальний отсек бункера, куда я еще ни разу не забирался, и оставили. Когда у меня получилось найти проход туда, Полковник Яков – так его все звали – уже раскладывал блестящий инструмент на маленьком столике рядом с большим столом посередине. Затем он снял одежду и через голову надел кожаный балахон, закрывающий все тело, кроме лица и рук.

То, что было дальше, я не сразу осознал, потому что это было слишком дико и нереально даже для меня, но всё сохранилось в моей памяти. Я широко открытыми смотрел на то, что делал Полковник Яков и механически запоминал. Тогда я даже не догадывался, как мне это пригодится.

А еще через полгода сын генерала убил всех. Ну, или почти всех. Вырванный из своих грёз взрывом и звуками выстрелов, я пробрался в вентиляционный короб главного зала, где нашел печальную картину. Сын генерала, молодой парень в окровавленной рубашке и с дикими глазами, добивал раненых. Он ходил по залу и стрелял из автомата в головы тех, кто еще шевелился и уже не шевелился. Ему помогала девушка с пистолетом – после каждого выстрела она безумно хохотала и пинала ногой неподвижный труп, словно проверяла, достиг ли выстрел цели.

Как я сейчас понимаю, убить всех было достаточно легко. Люди по приказу генерала последние месяцы постоянно находились в главном зале – чтобы быть на виду в любое время. Только генерал с семьей жил в отдельных комнатах. Ну, и, естественно, Полковник Яков очень часто исчезал в своем медицинском отсеке.

Парню всего-то нужно было бросить в зал несколько осколочных гранат, а потом расстрелять оставшихся в живых. Генерала, своего отца, я думаю, он убил, когда тот спал.

Когда на шум появился Полковник, он только смог ранить сына Генерала в плечо. В руках Полковника Якова не было оружия. Он вышел из своего отсека и довольно улыбался, словно заранее знал о том, что произойдет. И когда увидел ствол автомата, направленный на него, замотал головой, протестуя неизбежному. Нашпигованный пулями из автомата, он, тем не менее, успел вытащить пистолет и один раз выстрелить.

Я сидел в вентиляции тихо, как мышь, и смотрел на то, как парень кричит от боли и срывает с себя рубашку, а его девушка, по-прежнему дико смеясь, помогает ему освободить рану. Пуля Полковника прошла навылет, не нанеся серьезного ущерба сыну Генерала.

Я, рано повзрослевший одинокий юноша, смотрел на окровавленные трупы и разорванные на части тела, на кровь, залившую бетонный пол, на оставшихся в бункере людей и понимал, что ничего человеческого в них нет. Впрочем, я уже давно подозревал, что человек – это дикий сумасшедший зверь, вырвавшийся из клетки на свободу и убивающий всех, кто попадется на его пути.

Безумие только начиналось, хотя мне казалось, что я живу в нем целую вечность.

Жизнь – это безумная агония, когда в глазах нет ничего разумного, кроме желания продлить своё никчемное существование.

Смерть – это равнодушное созерцание своего собственного умирания без какой-либо попытки выжить.

Экватор очнулся от чудного запаха. Пахло мясом. Он открыл глаза и поднял голову. Даже лежа на полу в нескольких шагах от стола, Экватор почувствовал, как запах мяса создает непередаваемый словами уют домашнего очага.

– Очухался, боец, – ухмыльнулся генерал-лейтенант, глядя сверху вниз, – иди, поешь, а то сдохнешь раньше времени, так и не выполнив боевой задачи.

В голове шумело, ноги с трудом удерживали тело, поэтому Экватор, пошатываясь, подошел к столу, стоящему в центре зала под картой мира и с облегчением сел. Постепенно в голове равновесие стало восстанавливаться, и он смог осмотреться. За столом сидело четыре человека. Кроме Генерала, Кэт, сидящих во главе стола, и матери Генерала, сидящей напротив, появился еще худой лысый мужчина, который сидел в стороне и не смотрел в его сторону.