Сергей Смирнов-Кислород - В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную

Серёга крепко обнял меня за плечо своей сильной рукой – она легла на меня прямо как рельс.

– Да ладно тебе! Успокойся! Шучу… – сказал он, продолжая глядеть на таинственную Аню, и снова через необъяснимую, какую-то вопросительную паузу добавил: – Это я – в другом смысле. Вера – это железно. – Тут он резко посмотрел на меня: – Да ты чего? Уже втрескался в неё?

Сердце моё упало в желудок, утонуло в нём и похолодело. Но тут у меня вдруг включился инстинкт самосохранения, и я сообразил, что это даже здорово – втрескаться! Почему бы и нет! Если так, то я теперь наравне с Серёгой, влюблённым в Веру Козенкову из старшего класса! Я теперь тоже почти взрослый!

– А что, нельзя? – прямо с вызовом сказал я.

Серёга улыбнулся. Сначала – одобрительно. Но потом его улыбка стала почему-то грустноватой, как мне показалось.

– Почему нельзя? – снова обратив взор на меня, дал уважительный откат Серёга. – Это даже клёво!

Тут он снова отвернулся, помолчал загадочно… и вдруг сказал:

– Только я боюсь, тебя ждёт офигительное разочарование…

– Это с какого перепугу? – обиженно пробубнил я.

И честно скажу – снова перехватило дыхание: неужели эта таинственная Аня уже в кого-то здесь влюблена, неужели у неё есть парень?! Тогда мне нечего тут делать! Нечего, вообще, больше делать в этом Санатории!

Серёга придвинулся ко мне ближе и прошептал на ухо:

– Вот именно что «с перепугу»… Ты за ней никаких странностей не заметил?

Тотчас почувствовал я удивительное, грандиозное облегчение и с ним – самую горячую благодарность своему старшему другу. Я ведь этого момента и ждал – повода и возможности рассказать Серёге о том, как у меня «крыша» поехала… ага! Из-за неё, этой самой Ани. А Серёга сам вызвал меня на откровенный разговор. И уж ему-то можно признаться во всём. Он – друг!

«Ещё как заметил!» – начал я… и стал в самых ужасных красках расписывать происшедшее со мной. Рассказывал, дрожа от волнения, и притом – шёпотом, хотя и в голос бы говорил – никто бы не услышал. Серёга так кивал, будто уже знал обо всём заранее.

Я прервался только на коронный удар того одноногого парня. «Эй, навесь-ка!» – услышали мы его голос – и сразу обратили взоры на площадку.

Мяч уже опускался по дуге к нему, крайнему полузащитнику. Он взял его высоко над землёй: костыль плюс весь его рост, только в верхней точке – ступня, а не голова… а макушка его, перевернувшись сверху вниз, к земле, почти коснулась верхнего упора костыля. Да, он сделал стойку на одном костыле, взметнув ногу вверх и второй костыль – тоже. Бах! Мяч пушечным ядром полетел в ворота. Но вратарь на этот раз оказался героем – смог отбить его обеими руками на угловой. Вратаря бросились обнимать свои, а он контужено улыбался. Одноногий игрок не огорчился и даже похвалил вратаря: «Нормально взял!»

– Ну, и что дальше? – тут же обратился ко мне Серёга.

Оставалось рассказать немного. Но, пожалуй, самое шизофреническое – про «седьмую кровать».

Серёга снова кивнул так, будто и эта галлюцинация была для него в порядке вещей и объяснима элементарно.

Я замолчал и, не дождавшись от друга быстрого ответа – он снова смотрел в сторону двух бадминтонисток, не вытерпел:

– Ну, что скажешь?

– А ты сам ещё не дотумкал? – тихо вопросил Серёга, не повернув ко мне головы.

– Не-а… – Перед лучшим другом не стыдно иногда показаться честным дурачком, если совершенно не понимаешь, что происходит.

– Странно, – повёл плечами Серёга и только теперь убрал руку с моего плеча. – Ты вроде фантастику любишь. Мог бы сразу сообразить.

Серёга фантастику не любил. Он читал военные мемуары и приключения.

– Ладно… Прощаю, потому что ты стал его жертвой, – как-то напряженно улыбаясь, повернулся ко мне Серёга. – Точнее сказать «недожертвой».

– Чего… жертвой? – сидел я пень пнём, потея.

– Чего-чего, психотронного оружия – вот чего! – опять так буднично проговорил Серёга, словно воздействие психотронного оружия было здесь в порядке обычных физиотерапевтических процедур.

Это сейчас не оригинально, когда туфты на эту тему полно и в интернете, и на всяких мистических телеканалах…

А в ту пору просто вообразить такое, правильно назвать… да ещё вслух – это было круче крутого!

Меня потряхивало, левая рука и нога слегка каменели. Но я нашёл в себе силы на скептическую усмешку:

– Ну, и где оно тут? Это оружие…

– А прямо в ней, – весело сказал Серёга.

Он умел шутить всерьёз.