Сергей Смирнов - Там, где кончается организация, там – начинается флот! (сборник)

В феврале месяце из далёкого далека – из братской Польши – летел военно-транспортный МИ-восьмой. Он благополучно сел в Мамоново, высадив двадцать три морских пехотинца, сытых братской помощью братской Польше по самое не могу, которые и смотались-то туда чисто из солидарности – как услышали про «Солидарность», так и поехали.

Дальше МИ-восьмой должен был двинуть домой, в Быхово. Но судьба распорядилась иначе – винтокрылая машина, вызывая скорее лёгкое удивление, нежели решительный протест у всех пунктов наземного наблюдения, решительно взяла курс на Балтийск, и, пролетев какое-то время над Калининградским заливом, стала поклёвывать носом, мало по малу набирая правый крен и уходя также вправо с потерей высоты. В Балтийске, Приморске и в Светлом начали всерьёз гадать, кой чёрт его сюда несёт, и к кому из них именно, как тут же и оказалось, что ко всем сразу. Потому что когда связисты всех трёх баз начали одновременно переходить с традиционно принятой на флоте старославянской азбуки на более выразительный и привычный уху язык, «вертушка» встала на устойчивую траекторию полёта с дифферентом на нос и, продолжая плавно крениться, точно угодила в пересечение биссектрис углов этого самого географического треугольника.

Одиннадцатитонная махина плюхнулась в воду и некоторое время ещё барахталась, переворачиваясь через правый борт и теряя одну за другой все пять лопастей несущего винта. А затем – затонула.

Непосвящённому человеку случившееся, скорее всего, покажется форменным безобразием, кабы не феноменальная точность попадания. Балтика вообще-то не отличается глубинами, но тут, в месте падения, «вертушке» было, что называется «с головкой» – двадцать два метра. И дальнейшего разрушения корпуса худо-бедно удалось избежать. И началась реакция на случившееся.

Балтийск отреагировал странно – прошла информация, что от аварийно-спасательной службы флота будет выслан новенький морской спасатель польской постройки для принятия решения о спасательной операции на месте. По готовности. О том, когда наступит эта готовность – ни слова. Из двадцать шестой бригады в район аварии пошли два сторожевика, но тут выяснилось, что из дивизии охраны водного района в точку падения вертолёта вышел малый противолодочник для выполнения задач бранд-вахтенного корабля на всё время проведения спасательной операции. Сторожевики вернули, но ОВРу об этом никто предупредить не удосужился. ОВРовцы решили, что там сейчас и без них будет не протолкнуться, и вернули свой противолодочник. В Приморске за каким-то фигом объявили часовую готовность группе боевых пловцов. А в расквартированной там же инженерно-десантной роте морпехов провели большой сбор – четверо оказались в самоходе… Короче, всё по годами известной поговорке – там, где кончается организация, начинается флот.

И только в Светлом хоть как-то отнеслись к судьбе экипажа, правда, в том же самом ключе – в счастливо оканчивающиеся февральские купания, похоже, не верил никто.

Поэтому оттуда в точку падения «вертушки» рванул чихающий и нещадно коптящий «Ярославец» с двумя дежурными водолазами на борту – понятно, не вертолёт поднимать.

И вот когда несчастный «Ярославец» дочихал, наконец, до места аварии, выяснилось, что чуть южнее его и совсем с ним рядом стоит на якоре большой противолодочный корабль «Славный», который собрался было в завод «Янтарь» подремонтироваться, а ему уж третьи сутки, как Калининградский канал на вход не открывают. Со «Славного» всю картину приводнения наблюдали воочию, всерьёз опасаясь, что «вертушка» их не перелетит, а плюхнется прямо им на палубу. Экипаж МИ-восьмого оказался проворным, а аварийные партии «Славного» – вышколенными. Бедолаг похватали из воды за оранжевые жилетики, а уж на самом «Славном» им повезло ещё больше…

Обычно корабль, следующий в завод, сдаёт весь боезапас, а авиация, если таковая имеется, улетает себе в пункты берегового базирования и там весь ремонт чёрт-те чем занимается. На «Славном» таковая имелась и по счастливому стечению обстоятельств, именуемому «февральская погода», никуда пока не улетела – их «кашка» стоял принайтованным на вертолётной площадке. И все «камовцы», понятно, были на борту.

Личный состав боевой части шесть с распростёртыми объятиями принял коллег из военно-транспортной авиации, а боцман, с перепугу, видимо, выдал на «профилактику борьбы с простудными заболеваниями среди личного состава» чуть не месячную норму спирта, пришхеренного «на ремонт». Спасённых довольно основательно обработали шилом снаружи и ещё основательнее – изнутри. Не вынеся вида измученных коллег, к ним сначала присоединились и местные вертолётчики, а затем, так как моряки – народ сплочённый – и весь офицерский состав корабля, включая дежурство и вахту. «Дабы не простудиться».