Алена Пулькина - Дневник Большого Медведя

Двери электрички раскрылись, народ высыпал на перрон. Перед нами был серый вокзал и серая станция. Люди с рюкзаками и сумками стояли вдоль перрона и смотрели, как люди в форме проверяют, не остался ли кто внутри. Двери захлопнулись, раздался скрежет, заглушивший гудок, и электричка поплыла в обратную сторону. Мы остались на месте.

Вот она, Зона. Наш новый дом, который никто себе опять-таки не выбирал. Вот эти люди, оторванные от прошлой жизни, такие же, как я, как Иван Иваныч, как Олег, как Степан, как те, кто не дотянул до приезда сюда. Мы, словно сдутые чьим-то могущественным дыханием зонтики одуванчика, шлёпнулись в грязь, и никогда нам отсюда не выбраться.

Толпа людей разного сорта долго толкалась на перроне. Бледные, испуганные лица вытягивались. Не знающие, что делать, куда пристроиться, руки беспомощно болтались на весу, лениво тащили сигарету из губ, шарили по карманам, в последней попытке вернуть себя в мир по ту сторону ворот. Люди оглядывались по сторонам, рыдала женщина, мужчины закидывали на плечи рюкзаки и снова ставили их на землю. Мы не знали, как быть.

– Послушайте! Внимание! – раздался надрывающийся голос. Парнишка явно никогда не выступал перед столь многочисленной аудиторией.

Его и слушать никто не хотел: шум толпы проглатывал слабые потуги парня. Раздался громкий хлопок, и толпа затихла. Люди закрыли уши и, как кривые деревья, пригнулись к земле. Парнишка в форме держал дымящееся оружие.

– Послушайте! Нам надо держаться вместе. Быть одной семьей…

– Слышь, ты! – около парнишки появился мужчина, которых в наше беспокойное время называют «бандитами». – Чё это ещё значит «надо»? Кто сказал, что это «надо»?

– Я. А я, между прочим, наделён некоторой властью! – думаю, в тот момент парнишка хотел и провалиться сквозь землю, и выиграть в этом споре. Его робкий взгляд то стрелял в сжатое до предела лицо бандита, то виновато опускался на носки потрёпанных сапог.

– Засунь себе эту власть в одно место и поверни для удовольствия! Нас сюда запихнули такие, как ты, «наделённые властью», и нами же здесь управляют «наделённые властью»! – бандит вырвал из рук парнишки оружие и поднял его над головой. – Сосите вы свою власть, а у нас власти не будет!

На перроне поднялся гул. Мужские голоса одобряли.

Вдохновлённые силой бандита, отобравшего оружие, подняли сумки, рюкзаки, баулы и двинулись за ним. Они шли по широкой дороге вверх и скрылись за голыми кустами, уходящими влево. В здании вокзала, как это выяснилось после непродолжительной прогулки по перрону, мы расположились на сломанных стульях, кто-то сидел на полу, подстелив старые газеты, кто-то решил остаться на ногах. С нами остались старухи, несколько больных женщин, бледно-синих парней, чёрно-серых мужчин, толкущихся в углу. Половина.

То ли мы ждали, что мужчины в форме сжалятся над нами и вернутся, то ли боялись сделать на новом месте что-то не так, за что потом придётся расплачиваться. Никто не сходил дальше вокзала, но многие со страхом и любопытством поглядывали на широкую дорогу.

Иван Иваныч, проглатывая хлеб, спросил:

– Что нам теперь делать? Сидеть здесь и ждать, когда помрём?

– Ё-моё, именно так они и думали! – поддержал разговор Олег. – Что привезут сюда больных и безнадёжных людей и мы сразу тут все поляжем: у кого сердце откажет, кто застрелится, а кто и застрелит. Проблем меньше.

– Бесчеловечный замысел, не думаешь?

– А нас с Вами не спрашивали, – Олег, делая вид, что ему всё равно на свою дальнейшую судьбу, откусил от краюшки.

– И то верно. Но разве они не подумали, как нам жить? Где вода, отопление, свет? Откуда брать еду? Можно ли её здесь выращивать?

– Слишком много вопросов для свободного человека, – отозвался Степан, потирая плечо.

– Не слишком. Я не планирую помереть прямо сейчас, когда ворота только закрылись. Хочу понять, как можно жить на этой… Зоне.

– Ёлки-палки, как хочешь – так и живи! – хмыкнул Олег. Кивнув в сторону дороги, он продолжил: Этот схватил оружие и повёл за собой народ. Ни у кого ничего не спросил – всё сам.

– А мы кого поведём? Кто ж за нами-то пойдёт? – спросил я.

– Все, кто здесь остался, те и пойдут. Только их позвать надо правильно, – подмигнул Олег.

– Как это «правильно»? Не вижу тут никого, кто бы ещё пытался устанавливать власть и грозить оружием.

– Правильно. Это пока. А потом…

– Потом будет потом. Сейчас надо понять, что делать и куда идти, – снова вступил Иван Иваныч. Я, как всегда, был с ним согласен.