Владимир Далецкий: Личная жизнь

– Пора вставать, – слышу я знакомый голос.

Да это же Нелька – моя так называемая подруга. Подшутить вздумала! Сейчас я ей отомщу за все! Я потихоньку ощупываю пол вокруг себя, ага, какая-то тряпка возле меня. Беру ее и подкрадываюсь к моей бывшей подруге сбоку.

– А-а-а! – кричу грозно и хлещу изо всех сил по Нельке, по свече, по всему, что так не люблю в ней. Свеча, естественно, летит на пол и гаснет, теперь я больше ничего не вижу. Стою, затаив дыхание, ну как Нелли вздумает мне дать сдачи! И слышу рядом спокойный голос, как я теперь уверена окончательно, уже бывшей моей подруги:

– Ну вот, свечу зажечь больше нечем! Будем сидеть в темноте.

Я молчу. Она тоже. Слышу, как Нелька садится на пол, устраивается удобней, шурша тем самым колючим, чем, как я поняла, устлан весь пол.

– Возьми мешок, надень на себя! – слышу ее голос. – Скоро станет холоднее.

Не собираюсь ее слушаться, вот еще, предательница. Погоди, я тебе еще отомщу! Скажу новенькому, ну, Косте Парфенову, что ты в него влюблена. Посмотрю, каково будет тебе, когда все над тобой начнут смеяться! Волна злорадной ярости поднимается в моей душе. Тогда эта предательница наконец-то ощутит, как себя чувствует человек, когда против него все. И даже бывшая подруга!

Пока я утешаю себя, погружаясь в бездну злорадства, время идет. Наконец-то я начинаю осознавать, что очутилась в какой-то, мягко говоря, необычной ситуации. Начать с того, что сидим в полной, я бы сказала, кромешной темноте и ждем непонятно чего. Мне с этой предательницей говорить не хочется, но у кого еще спросить, где это мы «отдыхаем»? Я уже почти решилась спросить об этом у Нельки, как в темноте послышались чьи-то шаги – топ, топ, топ… Нет, это явно не человек, а какое-то животное. Слышно тяжелое дыхание, потом – грозное рычание.

– Пошла вон! – кричит испуганно Нелька.

В ответ клацанье зубами.

– Ах ты, гадина! – буквально ревет Нелька. – Пошла вон! Пошла вон!

По легкому свисту над головой понимаю, что Нелька размахивает той самой тряпкой, которой я ее угостила. Слышен громкий лай.

– Иди, иди, собачка, – в страхе прошу я невидимого в темноте противника.

В ответ кто-то, конечно же, невидимый мною пес, дышит мне в лицо. Запах не из приятных. Холодный нос уткнулся в мою щеку.

– Песик! – прошу я жалостливо. – Иди, милый, своей дорогой!

Слышно, как животное убегает. Ну, наконец-то!

– Как это тебе удалось? – интересуется Нелька.

Я игнорирую ее вопрос.

– Ты что, обижаешься, что я съела твой кусочек хлеба? – не отстает Нелька. – Так ты прости меня, пожалуйста! Так мне вчера вдруг есть захотелось.

Чувствую, что мне самой хочется есть. Ведь я в школе ничего не ела, а потом дома не до этого было. А теперь вот возвращаются прежние человеческие чувства. Да и в помещении, в котором мы находимся, действительно стало заметно холоднее. Сижу и размышляю. Если чувства во мне живы, да и Нелька здесь, тогда я точно живая. Вот только напрашивается вопрос: где я?

– Слушай, – обращаюсь я к своей бывшей подруге, – объясни мне, где это мы находимся?

– Ты что прикидываешься? – слышу ее злой голос.

Терпение мое иссякает, и я буквально выкрикиваю:

– Я прошу раз в жизни, заметь, простым человеческим языком, объясни коротко, но толково: где мы сейчас находимся?!

Слышу, как Нелька тихо от меня отодвигается, осторожно шурша тем колючим, на что опирается и моя рука.

– Так тебе совсем память отшибло, – слышу ее испуганный голос, – после того, как начальник стражи капитан Олдс тебя по голове огрел за непослушание?

Честно сказать, голова у меня действительно болит. Я даже нащупываю у себя на затылке огромную шишку. И это меня больше всего бесит, так как я не помню происхождение этой самой шишки на затылке.

– Слышишь ты, подруга! – взрываюсь я. – Или ты говоришь, где мы, или я тебя, честно говорю, удушу!

Слышу, как Нелька отползает от меня еще дальше, потом робко начинает:

– Мы в подвале замка, где всегда прячемся от солдат днем. Я шла к тебе, чтобы позвать на поиски чего-нибудь съестного. Солдаты уже ушли из обеденного зала, и теперь наше время убирать там. Заодно можно полакомиться объедками.

Меня даже передернуло – объедками?! До такого я в своей жизни никогда не доходила. А еще жаловалась, что живу плохо. Объедки! Но так хочется есть! Да и помыть посуду за собой для меня было всегда проблематично, а тут убирать за кем-то. Но есть так хочется! Не знаю, куда меня занесло, но жить как-то дальше надо.

– Пошли! – командую я и неловко, пошатнувшись, встаю в темноте.