Александр Силецкий - Антраша

Бросить все к чертовой матери, убраться куда-нибудь подальше - вот что донимало Колокольникова уже долгое-долгое время.

И однажды ему повезло: нежданно-негаданно его направили в командировку.

Он наскоро сложил дорожную потрепанную сумку, улыбнулся прощально родимому дому и отправился…

Куда?

Этого он и сам не знал - просто ехал в командировку, и все.

Взял билет куда-то там - и полетел…

Командировка - не заветная веселая экскурсия, и близко к сердцу принимать цель путешествия, ее конкретный смысл - в наше безалаберное время роскошь, без которой можно смело обойтись.

И попал он в небольшой, невзрачный городок, оставшийся вдали от главных транспортных магистралей, вдали от так называемых культурных центров, - короче, милое сердцу Колокольникова захолустье.

«Что ж, - подумал он, - можно сказать, повезло. Никто меня не знает, и я не знаю никого. Дел-то совсем мало - управлюсь быстро, пары суток хватит за глаза… Это лучше всего, когда попадаешь в место, куда больше никогда не вернешься. А помнить будешь долго…»

Странное дело, совершенно непонятно почему, им владела смутная, но неотвязная надежда, что уж вот теперь-то, с этого момента, и начнется, по сути, новая, на все прежнее не похожая жизнь…

День был чудесный.

Весеннее солнце припекало землю, обнажая и любовно оглаживая ее.

Городишко тихий, чистенький, вероятно, ничуть не изменившийся с тех пор, как кто-то заложил на былом пустыре первый кирпич первого дома. Или вбил первую сваю деревянного фундамента, на котором предстояло возвести бревенчатую крепкую избу…

Вот разве только памятника первооснователю на главной площади покуда не поставили. А может быть, наоборот - уже рачительно снесли…

В таких местах подобное не выглядит проблемой. Впрочем, как и многое другое…

Здесь любые, самые крутые перемены - только повод для серьезных и тягучих обсуждений, как бы выводящих в бесконечность то, чему на самом деле в этом мире отведен весьма короткий срок.

А вечные проблемы, как известно, не волнуют: они есть - и вроде бы их нет…

Похоже, так и здесь…

Старые фасады, слегка обшарпанные и по-особому, почти по-человечески брюзгливые, точно лица ветеранов на групповом фотопортрете; ровные, не очень широкие, но и не слишком узкие улицы, обсаженные тополями; и тротуары с ложбинками посередине - люди ведь всегда предпочитают по центру ходить, вот и вытоптали каменную тропу.

Милый городок…

Все здесь в некотором роде торжественны и чуточку чопорны, а взгляды их - ну просто удивительны: ничего не обещая, они вместе с тем ожидают всего, спокойно и даже, может быть, немного деловито.

Просветленная обреченность…

Жутковато и смешно.

«Вот ведь оно что… Вот куда я попал!.. Место, где нельзя всерьез надеяться, страдать… немыслимо всерьез чего-то опасаться…»

Эта внезапная мысль поразила Колокольникова, и он долго еще как вкопанный стоял, удивляясь, на углу пустынного перекрестка.

Потом он пожал плечами и, сунув руки в карманы, двинулся неторопливо вдоль выцветших фасадов, вдоль рядов тополей, навстречу неведомому, которое было как будто бы всюду, а в общем-то - нигде.

Приближался вечер - судя по прогнозу погоды, мутный и неласковый, однако Колокольников все слонялся улицам, вышагивал, вглядываясь в витрины, в лица прохожих, пытаясь проникнуться духом, ритмом этого дальнего от всех центров уголка, но что-то мешало ему, не давало расслабиться, и тогда вдруг смятение охватывало его, он терялся, путался в собственных мыслях и ощущениях и принимался метаться по тротуарам, словно маятник - взад-вперед, взад-вперед, - точно замерзший бездомный пес, и день казался бесконечным и тягучим, будто праздничная речь, а в голове зудела, билась странная, назойливая, пакостная жилка: «Ну что я тут? Командировка ведь лишь повод, маскировка… И если не здесь, то где еще?.. А что, собственно, здесь? Что может быть еще?»

Можно было, конечно, пойти в городскую гостиницу, нумерованным ключом отомкнуть нумерованную комнату с нумерованной меблировкой, завалиться спать и поскорей забыться, выкинув всякий вздор из головы.

Но отчего-то не хотелось…

Чтобы отсыпаться и смотреть приятственные сны, из дома не нужно уезжать за тридевять земель. Напротив, дома-то как раз спокойней…

Можно было - не впервой ведь, право слово! - и по девочкам пойти…

Их не надо долго звать, искать и уговаривать - они всё сами, как велит копеечная их душа, ты только намекни… И плата здесь, похоже, небольшая…