Клэр Норт - Совершенство

– А вот вескости тут не хватает.

– Агустин Каррацца, – твердо повторила я. – Он любит убегать.

Понадобилось всего три дня, чтобы отыскать нашего пропавшего профессора.

Его ошибка оказалась поразительной по своей глупости. Он зашел в свою музыкальную коллекцию с компьютера в Гватемале, возможно, заключив, что стоит рискнуть высветить свое местоположение для того, чтобы заново получить доступ к хранящимся в облаке песням стоимостью несколько тысяч долларов.

На следующий день Гоген вылетел в Гватемалу. Я отправилась тем же рейсом, но сама заказала билеты. Ненавязчивый подход, осторожный и незаметный.

Он подъехал к порогу Агустина Карраццы в десять вечера, в разгар грозы, постучал три раза, выждал, потом снова трижды постучал.

– Иду, иду! – проворчал профессор и открыл дверь: белая жилетка, бежевые шорты, на ногах легкие лиловые шлепанцы, длинная борода и волосы.

Гоген улыбнулся.

– Позвольте войти? – спросил он.

Он пробыл в доме двадцать минут, а два дня спустя вернулся с сопровождающим.

Лука Эвард улыбался, глядя в окно кухни, пока Агустин варил ему кофе, и говорил: нет, из Интерпола, расследование стало широкомасштабным, есть вероятная связь между Мередит Ирвуд и трагедией в Венеции, вы, наверное, смотрели новости, вы, наверное, слышали…

– Нет, ничего не слышал, – ответил Агустин, – вообще ничего.

Я все это слушала с микрофона, который установила на светильнике в кухне у Агустина. Я бы их еще насажала ему в телефон, в батареи, в компьютеры, на заднюю стенку телевизора – но Гоген успел это сделать первым, так что мне пришлось довольствоваться тем, что есть.

Лука был убедителен и добр, осторожно выкладывая данные о связи между Агустином и Мередит Ирвуд, контакты, которые предположительно подтверждались, плюсы сотрудничества, возможности помочь в раскрытии этого дела. Профессор – специалист, конечно же, специалист, было бы так полезно получить его показания… а почему он перебрался в Гватемалу?

Из-за людей, бросил Агустин, они оказались жестче, чем он думал, и в наступившем молчании я вообразила себе терпеливые выражения лиц Гогена и Луки, улыбки людей, знающих, что их «подопечный» допустил ошибку, что он расколется. Но они ничего не скажут, не шевельнутся, они просто ждут, пока он не раскроется, словно вечерний первоцвет, повернет свои лепестки к истине и умрет при свете дня.

– Прекрасный кофе, благодарю вас, – сказал Лука, когда они уходили. – Теперь я понимаю, почему вам здесь так нравится.

Я издалека наблюдала, как Лука и Гоген возвращались к машине, и проследовала за ними в город на украденном мопеде. В кафе, расписанном лиловыми цветами, я расположилась в двух столиках от них и услышала, как Гоген произнес:

– Похоже на то, что я работаю с Уай.

Лука не ответил.

– Это проблема? – нарушил молчание Гоген. – Я хотел вам сказать, но если это проблема…

– Никакой проблемы, – быстро ответил Лука. – Ровным счетом никакой.

Гоген помешал сахар в кофе и, кивая куда-то в пространство, поднял глаза и увидел меня. Легкое удивление, вздрагивание, когда он впился в меня взглядом. Они об этой женщине говорят? Он машинально потянулся к карману, но остановился и положил руку на стол.

На следующее утро Лука вылетел обратно в Швейцарию, а я его отпустила.

То, что я есть:

Я – мои ноги, бегущие сквозь дождь.

Я – расколотая тьма.

Я – тень от фигуры под фонарем.

Я – тревога для видящего сны человека, который сегодня лишился работы, который ворочается в беспокойном сне и то и дело просыпается, гадая, что же теперь, что теперь, что теперь, и думает, что слышит, как мимо пробегает женщина, и поворачивается на бок, и забывает.

Я – плод воображения женщины, смотрящей из кухонного окна на город, на переплетение телефонных и электрических проводов, которые вьются вдоль улицы, словно паутина подсаженного на ЛСД паука

она смотрит и видит огни города, и на мгновение ей кажется, что она может постичь мир безграничных возможностей, бесконечных жизней, сердец, реальных, как ее собственное, и таких же ясных мыслей, бьющихся, живущих, движущихся в свете

и она смотрит вниз

и видит меня

и я машу ей рукой

и она машет мне в ответ, момент соединения, двое незнакомцев, на мгновение ставших одинаковыми

но я бегу дальше

и она забывает

но я нет.

Я – память, я – совокупность воспоминаний.

Я – совокупность моих дел.

Я – мысли о будущем.

Обобщение прошлого.