Евгений Пряхин: Красный паук, или Семь секунд вечности

Юлия Сергеевна проснулась в кресле самолета как от толчка.

– Как хорошо, – проговорила она тихо, потягиваясь, – что это был сон!

– Нет, это был не сон, – услышала она незнакомый голос. – В Лабиринте нет снов, – проговорил, расположившийся рядом незнакомый человек в черной куртке и черных перчатках. Длинные волосы его были схвачены темно-зеленой лентой. Коленями неизвестный сжимал пушистую метлу и фанерную, обитую жестью, лопату для снега.

– Юля, не бойся. Это я – бывший Лукьянов, – медленно проговорил незнакомец. – А теперь – Черный Дворник. А Лукьянова уже нет. Все. Его приговорили к смерти еще в сорок четвертом году – задолго до дня его рождения. И сейчас этот приговор приведут в исполнение.

– К смерти? – поразилась Юлия Сергеевна. – Приговорили к смерти в сорок четвертом году? – по ее щекам покатились слезы.

– Не плачь, все будет нормально. Теперь Лукьянов навсегда исчезнет из твоей жизни. Это расплата за Лабиринт и за открытие Кондратьева, – Черный Дворник постарался улыбнуться, как Юрий Петрович. – Юля, помнишь? Ты не смогла его раздеть в ванной у Зорина.

– Да, помню.

– Потому, что уже тогда Лукьянов стал мной – Черным Дворником, и эта одежда стала его «кожей». Вот, пожалуй, и все. Только не плачь по нему.

– Хорошо, я буду стараться, – все еще не верила Юлия Сергеевна. – Я не буду плакать.

– Нам пора! – подал ей руку Черный Дворник. – Нас ждут.

На Луне уже много часов подряд, закрыв Солнце, падал черный снег.

Но вот, пробив снежную пелену, сверкнул солнечный луч и через мгновение свет залил всю лунную поверхность. Все путешественники в полном составе стояли перед танком, а на возвышенности ансамбль из четырех человек исполнял песню. За ударной установкой с гордой надписью «БИТЛЗ» на русском языке восседал Андрей Зорин и со знанием дела увлеченно стучал по барабанам, а трое исполнителей стояли впереди – перед слушателями.

Маленький Тимошкин играл на бас-гитаре, Павел Валенда – на соло, а вместо Лукьянова пел главную партию и играл на ритм гитаре Черный Дворник. Песня о девушке началась – как обычно, то есть внезапно, из «космической пустоты», ворвался одинокий сильный баритон, а затем вступили все инструменты разом – три гитары и ударные. И в припеве Валенда и Тимошкин подпевали высокими и уверенными голосами. И то, как пели Тимошкин, Валенда и Черный Дворник – высокими и звонкими голосами – завораживало и очаровывало простых слушателей, стоящих на поверхности Луны. И потом две гитары, одна – Дворника, а вторая – Валенды, начали дополнять друг друга, в несложной, но эффектной партии проведения. И сейчас было неважно, что и на чем, но только бы играть и петь стройным и энергичным многоголосьем.

Песня завершилась, и Черный Дворник сказал:

– Вот и все. Идите в самолет. Прощаться не будем, и так все ясно.

Но никто не шелохнулся.

– Что же, вы так и будете стоять? – грозно спросил Черный Дворник и скомандовал:

– Андрей! Валенда! Виктор Анатольевич! Скажите им, чтобы шли в самолет. Скоро взлет.

Никто не шелохнулся. Наконец, Андрей Зорин, пряча глаза, выбрался из-за ударной установки и присоединился к Вере Николаевне. Валенда и Евгений Семенович положили гитары на барабаны и оставили на «сцене» одного Черного Дворника.

– Все, – повторил громко он. – Я даже подойти к вам не могу. Прощайте.

Вдруг раздались громкие телефонные сигналы вызова.

– Кто это? – безнадежным голосом спросил Черный Дворник.

– Дядя Юра! Это я – Варя!

Зрители помертвели.

– Говори, – попросил Черный Дворник, – я постараюсь все передать Юрию Петровичу.

– Я встретила во сне маму и остаюсь с ней навсегда. Я так счастлива! Спасибо дяде Юре, за то, что он сделал для меня. Передайте, дедушке, чтобы он не беспокоился. Нам здесь с мамой во сне хорошо.

– Хорошо, передам, – еле выговорил Черный Дворник.

– И еще хочу добавить про символ Лабиринта! Крест в математике это знак «плюс» или знак умножения. Еще одно значение плюса – положительный или позитивный.

– Варя! – закричал Черный Дворник и, не зная, как справиться с охватившим отчаянием, он схватил метлу и стал ожесточенно мести вокруг себя, подняв огромные пыльные тучи, закрывшие Солнце.

– По коням! – страшно и протяжно закричал Валенда, испугавшись за путешественников, особенно американцев.

Повинуясь грозному рыку Павла Васильевича, люди бросились к самолету. Виктор Анатольевич быстро занял свое место.