Сергей Трищенко - Реставраторы миров (сборник)

Берт знал людей, предпочитающих никогда не готовить пищу на открытом огне, чтобы пламя не напоминало Тёмных созданий, которые убили кого-нибудь из родственников. Такие пользовались солнечными очагами в виде огромных линз, собирающих лучи света и направляющих на котелок или сковородку.

Но таких было немного. На пламя, пусть и чёрное, смотреть всегда интересно: как пляшут языки, как им вторят тени на стене. К тому же Создания Тьмы никогда не прятались в очаге: они боялись не только света, но и жара.

Берту нравилось сидеть у очага. Но, разумеется, в светлые дни. В тёмные в их доме огонь тоже не разводили.

Животным жилось легче. Во-первых, они не могли размышлять, как люди, и пугать друг друга разговорами, а во-вторых, многие из них в темноте впадали в спячку или оцепенение, благодаря чему всё тёмное время не просили есть, и не требовали ни внимания, ни забот.

«Пятая Солнечная» – Берт, передвигаясь по кругу, дошёл до нужного указателя и двинулся по уличному лучу.

– Где дом сапожника Дейва? – спросил он мальчишку-водоноса.

Тот хмыкнул, утёр нос кулаком и махнул рукой в сторону болтающегося на железном штыре сапога.

«Мог бы и не спрашивать!», – с досадой на себя подумал Берт, поблагодарил мальчишку и быстрым шагом направился к дому.

Перешагнув порог, он не кинулся к дяде на шею, как собирался сделать в мыслях, пока шёл, а замер на месте: дядя был не один. В прихожей, сидя в глубоком кресле, расположился, сияя выбритой тонзурой, крепкий монах в коричневой рясе. Войлочная шляпа лежала рядом на столике. Дядя и монах, выжидающе повернувшие голову на скрип двери, замолкли.

– Здравствуйте! – сдержанно произнёс Берт, низко кланяясь взрослым.

– О, Берт, ты ли это? – обрадовался дядя, завидев племянника. Он встал, шагнул навстречу, замешкался, и с полупоклоном обратился к монаху: – Ищущий Свет, позволь познакомить тебя с сыном моей сестры! Она живёт в деревне…

– Погостить, или надолго? – монах потянул Берту руку.

– На… надолго, – Берт был поражён неожиданному отношению к себе и почтительно, обеими руками прикоснулся к тёплой руке монаха.

Берт никогда не думал, что можно бороться с созданиями Тьмы. И вот встретил человека, который осмелился бросить им вызов! Было от чего закружиться голове.

Монах поднялся, и Берт смог рассмотреть его во всех подробностях. Высокий, с виду сильный, ряса доходит до пят, подпоясана верёвкой в несколько раз, длинный остаток свисает почти до колена. За верёвку заткнуты толстые шерстяные рукавицы.

– Пойду, мастер Дейв, – произнёс монах. – Если твой племянник не обнаружит большого прилежания в ремеслах, пришли его ко мне. Может, он окажется годным для святого дела?

Дейв молча поклонился.

Когда за монахом затворилась дверь, Дейв принялся расспрашивать племянника о деревенских новостях. Узнав, что отец Берта погиб от Сил Тьмы, Дейв помрачнел:

– И до вас добрались? А я думал, они только в городе бесятся…

– Так они всегда были! – пожал плечами Берт.

– Когда я был маленький, мы не прятались в домах во время Тьмы…

– А что же вы видели в темноте? – удивился Берт.

– Мы ходили, держась за руки, перекликались, отыскивая друг друга по голосам.

– Неужели тогда Сил Тьмы не было? – Берт не верил своим ушам.

– Может, где и скрывались, но тогда они были не столь зловредными. Да, они могли ударить, оцарапать – но никогда не убивали…

– Что ты привязался к мальчишке с ужасами, – вмешалась жена дяди Дейва, тётя Сэлли, ставя перед Бертом миску с похлебкой. – Он же устал, пока шёл к нам. Голодный, небось? – спросила она.

Берт кивнул. На самом деле он не был голоден: мать дала в дорогу вдоволь харчей, а ещё удалось по пути поймать жирного сулсика, и изжарить на костре. Так что есть ему хотелось не особенно. Но всё же взял ложку и выхлебал миску до дна.

– А что говорил монах о святом деле? – осторожно спросил он.

Дядя помрачнел.

– Ты разве не хочешь заниматься сапожничеством?

– Я для этого и пришёл! – с жаром произнёс Берт. – Мне мама говорила…

– Вот после сна и займёмся, – дядя сделал вид, будто Берт не задавал вопроса о монахе. – В городе людям требуется больше обуви. Здесь нельзя ходить босиком: можно в кровь разбить ноги о камни.

– А зачем мостить дороги, если о них ноги разбивают? – удивился Берт.

– Зато здесь не бывает грязи, – пояснил дядя. – И… в городе легче прожить в Дни Тьмы. Ну, это ты потом увидишь.

Оглядывая комнату, Берт заметил на комоде маленькую спицу с кольцом наверху – точную копию столба на центральной площади.