Сергей Трищенко - Реставраторы миров (сборник)

– Ботинки принёс? – огорошил его вопросом аптекарь.

– За-зачем? – зазаикался Берт.

– Чудак! Как же ты домой пойдёшь? Я тебе ногу помажу, а ты всю мазь по тротуару размажешь?

– А вы дайте мне в баночку, а я дома сам помажу, – хитро сощурился Берт.

– О! Ты думаешь, это легко – помазать?

– А что же тут сложного? – удивился Берт.

– Нет, ты не прав. Надо учесть всё: как у тебя сосуды проходят, в какую сторону тёр башмак. И мазать надо, не пресекая движения крови.

– Во как! – Берт был ошарашен. – А какие у меня сосуды, и куда они идут? Я думал, сосуды только на кухне бывают, да еще у стеклодувов. Но эти ходить вовсе не могут!

– Ладно, – прервал вопросы аптекарь. – Пинц, дай-ка ему свои старые башмаки, да проводи домой. А по пути расскажи что-нибудь, чтобы он знал, как с собой надлежит обращаться.

– Я их тебе залатаю, – пообещал Берт, взглянув на принесённые Пинцем башмаки. – Станут, как новые!

Так они и подружились. Вообще Берт заметил, что в городе, в основном, люди относятся друг к другу внимательнее, бережнее, что ли.

Нет, в деревне тоже никто не грубил соседу, но в деревне каждый занят своим трудом, своим хозяйством: самим приходилось и пасти скот, и выделывать шкуры, и шить одежду. А в городе разные работы выполняли разные семьи, разные люди. И они уважали чужой труд. Потому что зачастую сами не могли делать того, что умел сосед. А в деревне каждая семья могла существовать совершенно самостоятельно.

Но бывали и противные примеры.

Как-то раз, идя с Пинцем, Берт повстречал бранящуюся толстую тётку. Возмущённо потрясая тряпкой над головой мальчишки, она осыпала его самыми отборными ругательствами.

Берт и Пинц не стали вмешиваться: мало ли, что произошло? Начала истории они не видели, кто виноват – неясно. Но тётка, распаляясь, дошла до крайности:

– Чтоб тебя забрали Создания Тьмы! – злобно произнесла она.

Берт окаменел: проклятие было страшным. Но на мальчишку оно не подействовало:

– Тебя они заберут скорее! – нахально ответил он. – Ты толстая и жирная!

– Не обращай внимания, – прошептал Берту на ухо Пинц, помощник аптекаря. – Они часто ругаются.

– Но… разве можно поминать всуе Созданий Тьмы?

– А-а, пустяки, сейчас ведь светло! – махнул рукой Пинц.

– Но скоро снова наступит Время Тьмы! – возразил Берт.

– Если об этом постоянно думать, можно рехнуться, – заметил Пинц.

Берт любил бродить и один. Особенно когда Пинц и Палюс занимались домашними делами.

Однажды на окраине города Берт набрёл на стеклянные развалины. Обломки стеклянных домов лежали целыми кварталами, груды разноцветного стекла, припорошённые пылью и укрытые кое-где обрывками тряпок, служили убежищем для бродячих собак и кошек.

Но не только для них.

Из трещины в стеклянной стене высунула острую усатую мордочку крыса.

– Кыш! – шуганул её Берт.

Крыса презрительно посмотрела на него, вылезла вся, повернулась к Берту задом и медленно удалилась по развалинам, волоча за собой длинный розовый хвост, словно шлейф герцогини.

Берт поискал глазами, чем бы в неё запустить, обнаружил подходящий осколок стеклянного кирпича, но бросить не решился. Уж слишком по-хозяйски вела себя крыса.

А вместо этого подумал:

«Но… крысы живут под землёй. В их норах всегда темно. Не там ли скрываются Силы Тьмы?»

И словно ледяная струйка коснулась его сердца. Вызмеилась из крысиной норки и проникла в Берта.

«Крысы – они же всюду! И, когда наступает Время Тьмы, Тёмные Твари выходят наружу? Выходит, борьба с крысами означает борьбу с Силами Тьмы?»

Берт некоторое время бездумно брёл между развалинами, пока его не осенила следующая мысль:

«А почему я решил, что Создания Мрака обязательно должны прятаться в крысиных норах? Почему они ничего не делают крысам? И почему крысы ничего не делают им? Может быть… может быть, Создания Тьмы и есть крысы? Но… но тогда что же в них опасного? Крысу можно поймать, убить… На худой конец, ими и пообедать можно. Едим же мы сулсиков. А крысы на них похожи. Может ли в крысиных норах жить кто-то еще? И почему они ничего не делают крысам?»

Берт вспомнил, как дома, в деревне, в дни Тьмы, когда он сидел у стеклянной стены, безуспешно пытаясь разглядеть в кромешной наружной темноте хоть что-нибудь, что-то тёплое и мохнатое коснулось его локтя. Коснулось – и откатилось в сторону. Кошка? Но кошка мурлыкала на коленях у сестры: та гладила её, вызывая в шерсти лёгкое потрескивание, и – изредка – крошечные искорки. Осветить что бы то ни было они не могли, но, считалось, способны отпугнуть Силы Тьмы. По крайней мере, вылетающие искорки успокаивали людей, и помогали как-то скоротать время.