Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Бездна

— И тогда, и сейчас я уверена, что где-то Парашистай прятал труп, сохраняя его в формалине, и там же находятся канопы, в которых лежат внутренние органы жертв.

— Может, у вас есть мысли, где это место может быть?

— Нет, у меня нет никаких мыслей.

Ильюшенков кивнул, словно и не сомневался в таком ответе.

— Логично предположить, что это место должно быть где-то рядом с его квартирой, — продолжил он свои рассуждения, — потому что слишком рискованно куда-то переносить труп и затем жертвенные органы. К сожалению, Вилентьев тогда полностью не отработал этот вариант, поискал в квартире и попытался выяснить, владел ли Ахтин еще какой-нибудь недвижимостью рядом с его домом. Но — ни гаражей, ни овощных ям, ни сараев. Ничего — ни рядом, ни в отдалении. Однако, учитывая наличие комнаты в общежитии, о которой никто не знал, я вот думаю, что, наверняка, где-то что-то было еще. Что вы об этом думаете?

Пока говорил, капитан пристально смотрел на женщину, словно хотел по её реакции увидеть, что она что-то знает. Мария Давидовна с улыбкой слушала, даже не пытаясь отвести глаза. Она прекрасно знала эти игры в гляделки, поэтому ждала, когда капитан закончит говорить.

— Ничего, — просто ответила она на вопрос, — я не следователь, я всего лишь врач-психиатр. Я высказала своё мнение, а вы можете принять его, а можете проигнорировать. Если вы считаете, что законсервированный труп есть, — ищите его.

— Однако, — терпеливо продолжил Ильюшенков, — вы не просто врач, но и человек, который лучше любого из нас знает Парашистая. И не только с психологической точки зрения. Вы, как законопослушный гражданин общества, должны понимать, что преступление должно быть раскрыто, вина подозреваемого полностью доказана, убийца должен понести наказание.

— Да, вы правы, — кивнула Мария Давидовна, — преступник должен быть наказан.

— Вот, — просиял капитан, — уже лучше.

— Ладно, давайте подумаем вместе, — обреченно вздохнула она, — надеюсь, вы снова посмотрели там, где искал Вилентьев?

— Да, кроме квартиры.

— А что с ней?

— После того, как дело Парашистая было закрыто в связи с его смертью, квартира вернулась в собственность муниципалитета. Насколько я знаю, они в эту квартиру заселили какую-то семью при расселении аварийного жилья. Теперь я не могу без каких-либо официальных оснований войти в неё.

— Ладно, — равнодушно пожала плечами Мария Давидовна, — подвалы и чердак в этом доме. Там Вилентьев или вы смотрели?

— Вроде, да, — задумчиво ответил капитан.

— Просто пришли и посмотрели, — уточнила Мария Давидовна, — или смотрели схему подвала и проверяли, соответствует ли она действительности?

— Вы думаете…?

— Если бы я, например, захотела что-то спрятать рядом с квартирой, то первым делом попыталась найти место в подвале или на чердаке. Причем, при желании, можно найти какой-нибудь закуток и попытаться изолировать его от остального подвала, чтобы его не так-то просто было обнаружить. Но при этом, к нему должен быть какой-то доступ.

— Отличная мысль. Почему вы об этом не говорили раньше Вилентьеву?

— Он не спрашивал, — коротко ответила Мария Давидовна. Она отвела взгляд от Ильюшенкова, который что-то записывал в блокноте, и посмотрела на стену, где висел портрет Путина. Бывший президент и нынешний премьер-министр пристально смотрел на неё. Она внезапно перескочила мыслями на сегодняшний разговор с пациентом: все здравомыслящие люди России понимали, что харизматичный лидер, который вывел страну из коллапса, уступил власть временно. Через три года он снова выдвинет свою кандидатуру в президенты.

Что должно произойти в мире, в стране, и в сознании людей, чтобы ему перестали верить?

Мария Давидовна вздрогнула, — ребенок неожиданно толкнул её справа под ребрами, — и улыбнулась. Что бы ни случилось, она уверена в своем счастливом будущем, и в будущем своего ребенка.

— Силен тот, кто верует, ибо вера дает человеку всё: то, что ему необходимо сейчас, и то, что понадобится после. Веруя, мы получим пищу и воду, тепло и кров, надежду и любовь.

— Силен тот, кто делает добро, ибо, отдавая часть себя, он жертвует в своё будущее. Малая жертва верующего, данная с открытым сердцем и искренней верой, позволяет человеку смело идти на встречу с Ним, ибо чисты помыслы и деяния, ибо это путь в вечность.

— Силен тот, кто склоняет голову перед неизбежным, ибо нельзя преодолеть непреодолимое. Но силен и тот, кто противится злу, ибо, дозволяя мерзости процветать, верующий человек сам пребывает в грязи греховного бытия.