Владимир Моисеев - Проблемы с головой

Тревога, появляющаяся у человека в тот момент, когда он сталкивается с математическими задачами, заставляет мозг реагировать на это определенным сигналом. Такой же сигнал активизируется в тот момент, когда человек касается рукой горячей плиты.

Провели эксперимент. Тревогу у участников вызывали не только задачи, но даже вид учебника по математике, а также нахождение возле кабинета математики. Вывод был сделан очевидный: вместо того чтобы заставлять людей решать математические задачи, им необходимо оказать специализированную помощь.

Замечательная информация попала в руки Никулапеду. Про то, что у значительного числа людей, занимающихся математикой, обнаруживаются проблемы с головой, было известно и раньше. А вот про то, что у некоторых крыша едет от одного лишь ознакомления с расписанием занятий, он услышал впервые. Теперь нетрудно будет доказать, что всерьез заниматься математикой способны лишь больные люди. Это была настоящая золотая жила, блестящая идея для интеллектуального романа. Если удастся подыскать убедительные доказательства, а сделать это будет проще простого, не зря же он еще три года назад специально для подобных случаев придумал бельгийского академика Ги Нюнье. Цитаты из «трудов» академика будут смотреться очень убедительно. Вот пусть теперь Маруся почитает про своих друзей-интеллектуалов.

Никулапед не сомневался, что Маруся вынуждена будет оценить его усилия по заслугам и перестанет называть его тупым и подлым слабаком. Что и требовалось доказать.

Он поговорил со знакомыми ребятами в издательстве и выяснил, что в Институте математики какой-то паренек недавно умудрился доказать какую-то важную теорему. Важную, естественно, для них, людей-математиков. Типа: пифагоровы штаны во все стороны равны. Чем только люди ни занимаются в свободное от еды и сна время! Вот, кстати, отличную книжку можно написать, если удастся придумать подходящее объяснение странного интереса взрослых, вроде бы, людей к циферкам и связям между ними. Знает ли кто-нибудь, почему формулы интересуют их больше, чем человеческая жизнь? Странное влечение, не правда ли? Об этом стоило рассказать.

Никулапед загорелся, он не сомневался, что его новая затея обязательно принесет выгоду. Не откладывая дела в долгий ящик, он поспешил переговорить с пареньком. Выставил бутылку хорошего коньяка, прикупил плитку дорогого шоколада, посчитав, что этого будет достаточно для того, чтобы установить контакт. Но математик пить почему-то отказался, побрезговал, значит. После такого демарша трудно было ожидать, что разговор получится. И действительно, поговорить по-человечески не удалось. На вежливую просьбу Никулапеда рассказать несколько забавных историй из жизни, паренек ответил отказом. Можно даже сказать, что его не вдохновила возможность стать героем новой интеллектуальной книги. Никулапед в очередной раз почувствовал себя оскорбленным. Книгу он сумел написать. Но прикольные детали из жизни, которые должны были обеспечить книге достойный тираж, ему пришлось придумывать самому. Он чувствовал, что так и не сумел побороть личную неприязнь к персонажу своего повествования. Но потом решил, что, пожалуй, так даже и лучше, читатели не любят умников, поэтому математика следовало описать именно так, как он это и сделал: геем, алкоголиком, наркоманом и психопатом. Умник в книге оказался придурком. И поделом!

Недоступный, сложный, надменный, самодостаточный мир математиков, нагло претендующих на своеобразную элитарность, следовало развенчать. Выбор главного героя этой драмы был чрезвычайно удачен: его равнодушие к статусам и неспособность «играть по правилам» так легко было представить нелепым сбоем человеческой психики. Именно разоблачение мифа о науке математике, а вовсе не биография конкретного математика, носителя этого мифа, Никулапеду особенно удалась.

В глубине души он считал свою книгу успехом.

Паренек отказался разговаривать, с одной стороны, это было обидно, но с другой, — для книжки вышло полезнее. Его отказ выглядел тем более странно, что по правилам, установившимся в современном воспитанном обществе, подобное поведение совершенно недопустимо, поскольку получается, что он претендует на привилегии, которыми не обладает. Ясно, что право на жизнь или высказывание, что давно в нашем информационном мире одно и то же, определяется деньгами или степенью приближенности к правящим кругам. А вовсе не узорами, которыми человек покрывает листок бумаги. Есть у него деньги или их нет? Разрешили ли ему стать известным?