Владимир Моисеев - Проблемы с головой

— Так уж и смельчаки? Легко быть смельчаком, когда враг не обращает на тебя внимания. Сам-то ты, насколько я понял, отказал вербовщику. Предпочитаешь воевать на стороне будущего?

— Пожалуй.

— Но почему ты заинтересовался антиутопиями? Что произошло?

Шабанов рассказал про картины Рене Магритта и про очень богатого человека, почти олигарха, который купил у него рукопись «Мужчин в поисках Луны» за двести тысяч рублей.

— Этого следовало ожидать, — сказал Уилов.

— А что такое?

— Господин почти олигарх активный борец с будущим. Он основатель Комитета регулирования будущего.

— Не знал, что он связан с Комитетом.

— Говорю тебе — основатель. Но главное его детище — это, конечно, Общество по ограничению сознания имени Ф.М. Достоевского.

— Не слышал о таком.

— Сейчас важно другое, они о тебе слышали. Их лозунг известная цитата из романа «Братья Карамазовы»: «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил». Начинали они с регулирования Интернета. Придумывали правила допустимого поведения в сети, распространяли неофициально, а потом через парламент добивались их юридического закрепления.

— Далек я от проблем простых людей.

— Как и все прочие фантасты. Правила, придуманные Обществом, давно уже опубликованы. Нарушители их объявляются опасными элементами. В частности юзеры, нарушающие принцип допустимого функционирования. Например, если они отказываются постоянно хохмить и продуцировать приколы. Например, появляется блоггер, утверждающий, что дважды два четыре, будь уверен, что он будет немедленно отловлен и наказан. Для этого не нужны специальные следственные органы, всю работу по выявлению и отлову выполняют люди из Общества по ограничению сознания. А потом они начинают присылать провинившемуся блогеру многочисленные сообщения о том, что им овладел Капитан Очевидность. Некоторые наивные люди теряют контроль, вступают в дискуссию с налетчиками и пытаются объяснить, что сверхсуществ в сети не бывает. И вот тут за них принимается Церковь цифрового общения... Есть и такая. Вместо виртуального застенка появляется перспектива попасть во вполне себе реальный. При желании они могут спокойно припаять оппоненту бытовое кощунство, со всеми вытекающими последствиями.

— О, у меня есть алиби. Я никогда не вступаю в споры с членами кого-либо коллектива. О чем вообще можно говорить с людьми, которые не сознают себя личностью? Стадное чувство хорошо в ограниченном количестве, но когда оно полностью подчиняет человека, начинаются проблемы.

— Ты прав.

— Но зачем этому богачу понадобилась моя рукопись?

— Хотят лучше узнать врага, надо полагать.

— Меня, что ли?

— Будущее, балда!

— А я-то здесь причем?

— По мнению комитетчиков, ты — полезный источник информации.

— Я!?

— Как и все прочие обитатели этой планеты.

— Но зачем им это?

— Хотят построить свою утопию.

— Звучит угрожающе.

— Согласен. Но у них ничего не получится, — уверенно сказал Уилов. — Поскольку это невозможно.

В голове у молодого и довольно талантливого писателя-фантаста Федора Котова, известного в узких кругах под псевдонимом Амбрэ Никулапед, произошла революция. Его мозги совершили опасный кульбит: сальто-мортале назад прогнувшись. После третьей написанной им книги выяснилось, что особых денег или хотя бы почёта ремесло писателя не приносит. Все его тайные надежды внезапно разбились о быт. Честно говоря, он искренне рассчитывал, как это может позволить себе только настоящий фантаст, на всемирную славу, Нобелевскую премию и положенный по статусу банкет в Стокгольмской ратуше. Разочарование оказалось столь разрушительным, что Никулапед решил объявить через доступные средства массовой информации о завершении писательской карьеры.

Товарищи по ремеслу восприняли его решение с тихой грустью — еще один покинул наши ряды… Некоторые с уважением отметили похвальную смелость Никулапеда, им понравилось, что у молодого еще человека оказалось достаточно сил, чтобы честно поведать о трудностях и невзгодах писательской жизни, открыть правду, которую почему-то принято скрывать.

Не исключено, что Амбрэ Никулапед рассчитывал, что многочисленные его поклонники, соратники по ремеслу и просто читатели, лично заинтересованные в дальнейшем развитии фантастики, начнут уговаривать его переменить решение, вернуться в литературу и продолжить радовать сердца истинных ценителей новой высококачественной продукцией. Если таков был его план, то надо признать, что он с треском провалился. Народ почему-то не пожелал проникнуться трагизмом момента. К сожалению, иногда молодые люди не способны воспринимать отведенное им место в истории адекватно. Они уверены, что способны возбуждать в людях сильные чувства: неважно любовь или ненависть. А когда обнаруживается, что это не совсем так, впадают в депрессию. Никулапед не стал исключением.