Владимир Моисеев - Проблемы с головой

— За сколько?

— В евро это пять тысяч.

— Пожалуй, соглашусь, — сказал Шабанов — Но при одном условии. Авторские права останутся за мной.

— Договорились, — обрадовался почти олигарх. — На ваше имя в банке открыт счет. Деньги уже переведены.

Он вручил потрясенному Шабанову договор купли-продажи и пластиковую карточку. После чего забрал папку с рукописью и небрежно отправил внутрь своего дипломата.

— Есть многое на свете, мой друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — только и смог произнести Шабанов. Он ничего не понял, даже не успел как следует обрадоваться.

— Не по-людски сухому от фантаста уходить, надо бы водки выпить. Чтобы хорошо мечталось.

Шабанов принес бутылку, банку маринованного перца и бутерброды с колбасой.

— Будем! — сказал почти олигарх.

Он увидел на столе картинку Магритта и ткнул в нее пальцем.

— Хорошая картинка. Нравится.

Шабанов хотел спросить, не желает ли почти олигарх купить и ее, скажем, тысяч за 50, но сдержался, посчитал, что это было бы неприлично. Шутки не все понимают.

Почему картина Магритта привлекает внимание таких разных людей? Шабанов не нашел удовлетворительного ответа. Но и выбросить из головы образ целующихся людей с мешками на голове не сумел. Он подумал даже, что неплохо было бы написать о них фантастическую повесть, очередную, о которой заранее известно, что ее нельзя будет опубликовать. В Интернете Шабанов отыскал подробную информацию о Рене Магритте, внимательно рассмотрел его работы. Оказалось, что «Любовники» на самом деле это и не картина вовсе, а две картины. Оба ее варианта потрясли Шабанова. На одной из них мужчина и женщина, головы которых были укутаны белой тканью, целуются, а на другом — просто «смотрят» на зрителя. Магритт решил показать, что любовь слепа? Слепа во всех смыслах: влюбленные никого не видят, но и случайные зрители не видят их истинных лиц. А если лица человека нельзя разглядеть, как понять, каков он на самом деле? Шабанов растерялся. Вторая картина самым решительным образом меняла смысл всего послания. В самом названии картины ему послышался вызов. Любовники! Это надо же! Вместо привычного — партнеры.

Получается, что все мы давно привыкли не обращать внимания не только на своих партнеров или любовников, но и на остальной мир! Странно, но чтобы эта очевидная и простая истина стала понятна, художнику потребовалось изобразить людей с отталкивающими мешками на головах. Шабанов почему-то вспомнил, что во всех антиутопиях именно чувства к другому человеку, любовь или простое влечение, позволяло герою почувствовать гнусность как бы идеального мира. Он вновь и вновь рассматривал оба варианта картины и вдруг понял с пугающей ясностью, что он, как и все остальные люди, давно и безнадежно проживают в антиутопии. Глухие, слепые, управляемые и безобразно тупые. Шабанов понял, что пришло время стащить мешок со своей головы.

Антиутопия. Как только это слово было произнесено, все происходящее вокруг немедленно стало понятнее. Обнаружилось, что появилась возможность удивительно легко находить объяснения самым странным событиям, которые до сих пор казались ему абсолютно безумными. Проявление чужой воли — штука всегда конкретная, материалистическая, имеющая свою причину и следствие. Существование ее можно доказать. А вот случайности, совпадения, неподчинение логике принять сложнее. Одно дело утверждать: «Виновата чужая воля, это дело врага». И совсем другое: «Так уж устроен человек, чего-то другого ждать бессмысленно». Понятно, что первое утверждение звучит убедительнее. Жадность и стремление к власти еще никто не отменял.

Неужели будущее предопределено? Неужели жизнь наша развивается по утвержденному злоумышленниками плану? Шабанов растерялся. Он не знал, что и думать. Это был веский повод написать очередную фантастическую повесть. В тексте логика событий обязательно проявится. Достаточно задать начальные условия, и сюжет покатится сам собой, только записывай. Но Шабанову почему-то писать о наступившей антиутопии не хотелось. Почему? И на этот вопрос он не знал ответа.

Некоторое время Шабанов думал, что сумеет решить задачку картины Магритта самостоятельно. До сих пор ему удавалось находить выход и не из таких логических тупиков, будем справедливы, недостатком ума он пока не страдал. Но почему-то ничего путного ему в голову не приходило.

Оставалось одно — обратиться за помощью к Уилову. В конце концов, Уилов был признанным специалистом по будущему, вот пусть и займется делом, установит, это будущее оказывает влияние на настоящее или наоборот. А что, вполне себе футурологическая проблема. Кстати, попытка привлечь специалиста — логически правильное решение. Шабанов без колебаний выложил Уилову свои подозрения о наступившей антиутопии.