Дмитрий Коробкин - Мастер третьего ранга

Если бы не протеже, Иван никогда не узнал бы, об этом месте.

Как-то, после того как, они, проехали один из этих городов, и были ободраны как липка, охранниками, которые к тому же умудрились спереть у Ивана автомат, Юра вспомнил невзначай, что есть тут, у его дядьки, которого давно не видел тайная переправа. Мол, слышал, как-то о родиче от воровской братии. Но переправляться здесь Юра не любил. Название свое переправа получила не зря.

Иван с подмастерьем, сидели, греясь у костра, вместе с мужиками, рядом отдыхал дремлющий Гром. Пес так устал, что даже не замечал запаха поджариваемой на огне еды, и мирно сопел, время от времени подергивая задней лапой.

В стороне на ящиках и баулах, сидели торговцы со своей охраной. Они искоса поглядывали на грубых мужиков, ожидая часа отправки на другой берег, и в полголоса, о чем-то переговаривались между собой.

В небе к зениту катилась, затянутая мутной поволокой, полная луна.

Иван, заметил, как купцы стали нервно озираться, а их охрана, тихо защелкала затворами оружия. То один вскричал, подпрыгнув словно ужаленный, то другой. Третий, вообще дрыгая ногами, повалился с тюков. Охрана стала прикрывать своих хозяев, ощетинившись стволами которые не знали, в какую сторону смотреть. По спине пробежал, уже знакомый холодок.

Пока, подмастерье рассказывал дяде весьма преувеличенные байки о своих приключениях, Иван сделал вид, что пошел отлить, и направился в темные кусты.

— Дед, ты тут? — тихо позвал он.

— Тута. Где ж мне еще быть.

— Полтергейст, ты что творишь? Эти придурки сейчас перенервничают и палить начнут. Всем достанется кроме тебя.

— Ты бы слышал, чего эти паршивцы о простых людях говорят, да какими словами вас обсуждают, сам бы их пострелял, — распалился дед.

— Забей. Не обращай внимания на этих козлов. Нам главное не сорвать переправу. Я знаю, тебя неизрасходованная сила распирает, но придержи ее при себе. Когда доберемся до спокойного места, дам тебе душу отвести. Обещаю.

— Ну, хорошо, — недовольно проворчал невидимый дух. — Пущай живут. Но смотри, ты обещал.

— Слово мое знаешь. Обещал, сделаю.

Когда он вернулся к костру, то мужики сгрудились вокруг его подмастерья, развесив уши, а он старательно развешивал на эти самые уши длиннющую лапшу про всякие ужасы, что путешествуя с мастером, видел и слыхал.

Иван заулыбался, но осаждать протеже не стал, и тот, с его немого согласия продолжил самоутверждаться в кругу не менее бывалых мужиков.

Это в его возрасте нормально. Пусть лучше так утверждается, забивая баки доверчивым работягам, чем, как иное зверье, разбойничая на дорогах да насилуя беспомощных девчонок в городских подворотнях и маленьких деревнях.

Пусть Юра и был раньше воришкой, но то было не от хорошей жизни. Куда еще мог податься никому не нужный беспризорный пацаненок, на которого всем и каждому плевать?

— Все, пора работать мужики! — воскликнул паромщик, хлопнул ладонями себя об колени и встал из-за костра. — Вас мы под конец перевезем, ты не против? — Обратился он к Ивану.

— Да без проблем.

— И так висельники, за дело! Все патрули уже давно девок по трактирам тискают. Так что, в путь! Эй, купцы, грузись на паром по очереди! По одному! Куда толпой претесь?

Закипела работа. Работяги извлекли притопленную грузилами на дно реки веревку и стали крепить в кольца вдоль парома. Из камышей появились, непонятно к чему, свежеструганные весла. Каждый взял по одному и пошел грузиться на паром.

— Потап, на кой черт вам на пароме весла? — удивленно спросил паромщика Иван.

— Это брат мастер, ново — хаву! Заговоренные осиновые весла, лучшее средство от лупоглазых. — Паромщик сделал вид, будто замахнулся и ударил по воде. — Надоело на этих гадов патроны переводить. А это один купец подсказал, даже денег не взял. Жалко утоп бедолага.

— Значит, хороший был человек.

— Ты прав Иван. Говно не тонет, — ответил Потап, закинув весло на плечо, и отправился на свое рабочее место.

Уже несколько часов от реки доносилось дружное: «эй дубинушка, ухнем». Темное пятно парома ползло по лунной дорожке широкой реки, а после начали раздаваться выстрелы, и хлопки весел по воде. Спустя какое-то время все стихло. Возобновилось удалое «у — у — ух» и замерший было паром, снова сдвинулся с места.

Так повторялось в каждый заход. Ближе к средине реки, тупые лупоглазые, или как их еще называли рыбоголовы, начинали плавать вокруг парома, с целью поживиться человеческим мясцом.