Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

– Предъяви.

Артём снял рюкзак, расстегнул молнию, полицейский подступил ближе, чтобы заглянуть внутрь.

– Кто это? – спросил Артём. – Мародёры?

Старший сержант между делом ответил:

– Они. Перед бегством на историческую родину решили разбогатеть… за счёт заведения.

– В этом магазине работали?

– И к гадалке не ходи, – он отступил и махнул ладонью, мол, досмотр закончен, – третий случай за последний час у меня. Одни после сигнала тревоги остаются на складе, а потом вылезают с вещичками, другие – проникают снаружи, пока все в убежище.

Ильяс уже протягивал свою сумку для досмотра, и полицейский шагнул к нему.

– Мы эту «ауди» искали. Владелец-то у нас в отделе работает. Видел, как они её вскрывали, но подойти побоялся, а по рации связался с нами и отследил.

Закончив с Рахматуллиным, он снова быстро пролистал документы.

– А что с ними будет? – поинтересовался Артём.

– Расстреляем, – ответил тот, возвращая паспорта. – Только зубы золотые выбьем у них сначала – не мародёрить же трупы.

Повернулся спиной к парням и заспешил прочь.

– Шучу я, – сказал он, сделав пару шагов, и оглянулся. – Сейчас «автозак» из дежурки приедет – в него погрузим. Собираем до полного комплекта.

Спустя несколько секунд Артём проговорил, обращаясь к Ильясу:

– А ведь время-то военное – в самом деле расстрелять могут.

У дома номер 8/1 по Железнодорожной улице путешественники встретили пожилую женщину: небольшого роста, худую, с растрёпанными седыми волосами, в одном лишь ветхом грязном халате и в домашних тапочках. Она кинулась к мужчинам с криком: «Дождались? Дождались страшного суда, нечистые?! И под масками узнает вас Господь. Уз-на-ет! Не спрячетесь! Узнает и накажет вас. Бросит вас Господь в геенну огненную! Вон, она уже видна, за домом! Идёте, а не знаете, что на погибель свою идёте!» Последнее слово она прокричала с надрывом, почти по слогам.

Внешний вид и речь сумасшедшей производили сильное впечатление. Мужчины попытались обойти её стороной, но та увязалась за ними. Сжимая кулаки и брызгая слюной, она делала хотя и нестойкие, но широкие шаги, открывая взору ноги с дряблой кожей, в чёрных пятнах синяков и с выпирающими варикозными змейками вен. Вся она была крайне бледна, и возможно, причиной был кровавый след, что тянулся за ней. Кровь текла из ладоней. Когда мужчины обошли её и стали удаляться, она подняла с земли длинный кривой осколок стекла и бросила его вслед путникам. Стекло упало в нескольких шагах от несчастной, а Ильяс и Артём… Ильяс и Артём догадались, почему из её ладоней капает жидкая старческая кровь.

Им было больно и стыдно смотреть на сумасшедшую. Они то и дело оглядывались, удаляясь от неё. А та продолжала кричать, грозить небесной карой.

– Недолго ей осталось, – покачал головой Артём.

Ильяс сделал несколько шагов, а потом остановился.

– Надо хотя бы полицейским сообщить. Нельзя её так оставлять.

– Да ты чего, Илюха! – удивился Артём, тоже останавливаясь. – На неё только время тратить. Да и не будут они ей заниматься.

– Пусть это будет на их совести, – отвечал Рахматуллин. – Я сделаю, что должен.

Он развернулся и побежал в обратном направлении. Побежал, делая крюк вокруг обезумевшей женщины, чтобы не раздражать лишний раз, чтобы она не нанесла себе нового увечья. А обескураженный Артём остался на месте, и только когда Ильяс удалился шагов на пятьдесят, и женщина снова обратила внимание на Артёма, он стал медленно отходить, стараясь не глядеть на сумасшедшую.

Ильяс бежал легко. Он чувствовал, что делает правильно, а правота придаёт силу – и в драке, и в труде, и в поступке. Эта женщина – чья-то мать, когда-то чья-то дочь, когда-то чья-то любимая. Ведь делала же она не раз в жизни что-то хорошее, доброе. Теперь он платит ей за то неизвестное ему добро. Больше некому. Всевышний видит его поступок. Может, Аллах и ему пошлёт такого же человека на пути, когда в том будет нужда. Нет, пускай он приблизит такого человека к его Айнуре, к Ильгису и Гулечке.

Мародёры всё ещё лежали на асфальте лицом вниз, а полицейские находились рядом и беседовали с какими-то двумя мужчинами в гражданской одежде. Задержанные просили разрешения надеть респираторы, но им отказывали. Ильяс подошёл к полицейским и рассказал о женщине. Те не торопились что-либо предпринимать, а один сказал, что сейчас никто сумасшедшей заниматься не будет.

– Ну, вы хотя бы свяжитесь со скорой, – настаивал Ильяс. – У вас же рация есть!