Игорь Власов: Операция Паломник

Джон Ролз.

Возраст: тридцать земных лет.

Должность: Начальник отдела Чрезвычайных Происшествий при Комитете по Контролю над деятельностью Внеземелья.

Дислокация: Сектор Z-1.

Точные координаты: Совершенно секретно.

Серийный номер челнока: Совершенно секретно.

Среднеземное время: 15–10

Джон сидел за большим столом, мрачно вглядываясь в серебристое зеркало отключенного экрана БВИ [1] БВИ – Большой Всемирный Информаторий. . Сегодня ему стукнуло ровно тридцать, и это событие еще больше вгоняло его в жуткую меланхолию. Он вздохнул, потер ладонью лицо и попытался широко улыбнуться своему отражению. Улыбка получилась кривой, неискренней и вымученной. Джон с отвращением крутанулся в кресле на сто восемьдесят градусов и уставился в противоположную стену каюты.

– И зачем я только послушался О'Хару? – наверно уже в тысячный раз задал он себе этот вопрос. Джон прикрыл глаза, чтобы не видеть псевдоиллюминатор каюты, за которым багровел шри-ланкийский псевдозакат. Он сам программировал искин челнока на смену дня и ночи, но за те три месяца, проведенного на дрейфующем в межзвездном пространстве корабле не имеющем, ни названия, ни серийного номера, раздражала уже любая мелочь.

«Зря ушел из Института Экспериментальной Истории, поддавшись уговорам Патрика. Работал бы сейчас с Ромкой Соболевым и другими ребятами на Земле Обетованной. Подтягивал бы местных аборигенов в лоно цивилизации, так сказать! – Джон отбросил ногой слишком уж назойливого киберуборщика, все норовившего смахнуть несуществующую грязь с его летного комбинезона. – Но нет! Повелся на должность руководителя отдела ЧП Комитета по Контролю. – Джон хоть и находился сейчас во взвинченном состоянии, но в глубине души, все-таки отдавал себе отчет, что дело было конечно совсем не в должности. А в том ареоле таинственности и… даже некой элитарности, которым было окружено это подразделение. Ну, никак он не предполагал, что вместе с должностью получит самую обычную кабинетно-рутинную, и по большей части аналитическую работу. Ну, какой к черту из него аналитик? Вот Патрик – это да – аналитик от бога! Не зря его в отряде все звали Голова».

Джон Роуз был спецом, или супером, как обыватели в обиходе называли прогрессоров. Дома, на Земле, к ним относились с опасливым восторгом, с восторженной опаской, а сплошь и рядом – с несколько брезгливой настороженностью. И тут ничего не поделаешь. Приходится терпеть – и нам, и им. Потому что, либо прогрессоры, либо нечего Земле соваться во внеземные дела…

В этом не было ничего удивительного: подавляющее большинство землян органически не способно понять, что бывают ситуации, когда компромисс исключен. Либо они тебя, либо ты их, и некогда разбираться, кто в своем праве. Для нормального землянина это звучит дико, и Джон это прекрасно понимал, он ведь и сам был таким, пока не попал на Землю Обетованную. Он прекрасно помнил это видение мира, когда любой носитель разума априорно воспринимается как существо, этически равное тебе, когда невозможна сама постановка вопроса, хуже он тебя или лучше, даже если его этика и мораль отличаются от твоей…

И тут мало теоретической подготовки, недостаточно модельного психокондиционирования – надо самому пройти через сумерки морали, увидеть кое-что собственными глазами, как следует опалить собственную шкуру и накопить не один десяток тошных воспоминаний, чтобы понять, наконец, и даже не просто понять, а вплавить в мировоззрение эту некогда тривиальнейшую мысль: да, существуют на свете носители разума, которые гораздо, значительно хуже тебя, каким бы ты ни был… И вот только тогда ты обретаешь способность делить на чужих и своих, принимать мгновенные решения в острых ситуациях и научаешься смелости сначала действовать, а уж потом разбираться.

Однако мало кто знал, да и кроме сугубо узких специалистов это по большому счету никого и не интересовало, что прогрессор – это прежде всего – психолог. Здесь тебе нужно быть разведчиком, шпионом, лицедеем, тебе нужно быть хитрецом, тебе нужно уметь втираться в доверие. У тебя должно быть, как у хорошего актера, чувство партнера, чтобы с первых минут собеседник проникся к тебе доверием и симпатией, чтобы ты мог смотреть на мир его глазами, чтобы ты разговаривал с ним в унисон; чтобы ты вдруг начал пытаться его перебивать, на самом деле поддакивая – ну, вроде возражаешь – а он отмахивается, чтобы ты ему не мешал, и говорит именно то, что ты хотел из него вытянуть.