Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия

— Я думала, смысл покладания как раз в беседе и состоит, — скромно заметила я.

— Это смотря кого спросишь — укладывателей или укладываемых. — Его губы начали спуск от уха к плечу. — Кроме того, я хочу обсудить с тобой еще один элемент средневекового брачного обряда.

— В самом деле? — Я легонько куснула его за ухо.

— Не делай этого, — одернул он с насмешливой строгостью. — Не кусайся в постели. — Я сделала это еще раз, назло ему. — Так вот, невеста во время венчания обещала «быть хорошей женой на ложе и в доме». Как ты намерена исполнить этот обет? — Он зарылся в мою грудь, словно надеялся найти ответ именно там.

После нескольких часов обсуждения я стала по-новому относиться к церковным обрядам и народным обычаям. В такие интимные отношения я не вступала еще ни с кем из иных.

Успокоенная, счастливая, я свернулась калачиком рядом с таким знакомым теперь мужчиной. Моя голова лежала у него на груди, и он перебирал мои волосы, пока я не уснула.

Проснулась я на заре от странного звука, точно кто-то пересыпал гравий по железной трубе. Рядом со мной храпел спящий вампир. Сейчас он еще больше напоминал изваяние рыцаря на могильной плите — не хватало только собаки у ног и меча за поясом.

Я укрыла его одеялом, пригладила ему волосы — он даже не шелохнулся. Поцеловала в губы — и тут никакой реакции. Глядя на своего красавца, спящего мертвым сном, я чувствовала себя самой везучей иной на свете.

Тучи все еще застилали небо, но на горизонте брезжили красные проблески — глядишь, и развиднеется днем. А Мэтью скорее всего проснется не скоро. Ощущая себя бодрой и странно помолодевшей, я быстро оделась и прошептала я, целуя его:

— Я мигом, ты даже и не заметишь.

Ни Изабо, ни Марты не было видно. Я надкусила яблоко, взятое на кухне из лошадиной миски.

В саду пахло травами и белыми розами. Если бы не моя современная одежда, я подумала бы, что перенеслась в шестнадцатый век, когда копали квадратные грядки и делали ивовые заборчики для защиты от кроликов — хотя обитатели замка наверняка отпугивают вредителей лучше этих несчастных прутиков.

Нагнувшись, я потрогала растущие у дорожки травы. Одна из них входила в Мартин чай — рута, с удовлетворением вспомнила я.

Порыв ветра бросил мне на глаза всегдашнюю непослушную прядку. Не успев поправить ее, я вдруг оторвалась от земли и помчалась в небо, точно ракета.

По легкой щекотке я уже знала, кого увижу, открыв глаза.

У женщины, захватившей меня в плен, были ярко-голубые глаза, широкие скулы и копна платиновых волос. Одежда ее состояла из тугих джинсов и толстого свитера ручной вязки; никаких там черных мантий и метел, но ведьма, несомненная ведьма.

Небрежно щелкнув пальцами, она пресекла мой вопль в самом зародыше. Высоту мы, как видно, уже набрали и следовали горизонтальным курсом.

Скоро Мэтью проснется и увидит, что меня нет. Он не простит себе, что уснул, а мне — что ушла без спросу. Вот идиотка!

— Точно, идиотка, Диана Бишоп, — подтвердила ведьма с незнакомым акцентом.

Я захлопнула невидимую дверку позади глаз — обычно этого хватало, чтобы остановить телепатические поползновения чародеев и демонов.

Ее серебристый смех пробрал меня холодом до самых костей. Влекомая неизвестно куда в сотнях футов над Овернью, я полностью опустошила свое сознание на случай, если защита окажется недостаточной. Не успела я это сделать, ведьма выпустила меня из рук.

В процессе падения мои мысли сгруппировались вокруг одного слова — Мэтью.

— Тебя легко нести — это значит, что ты умеешь летать. Чего ж не летаешь? — осведомилась чародейка, поймав меня над самой землей.

Я перечисляла в уме королей и королев Англии.

— Я тебе не враг, Диана, — вздохнула она. — Мы с тобой обе ведьмы.

Ветер переменился. Она удалялась на юго-запад от Семи Башен, и я теряла ориентацию. Россыпь огней вдали была, вероятно, Лионом, но мы летели в другую сторону, углубляясь в горы — не похожие на те, что мне показывал Мэтью.

Вскоре мы стали спускаться в какой-то кратер, зияющий посреди крутых склонов, лесов и ущелий. Вблизи он оказался развалинами средневекового замка, уходящими глубоко в землю. В остовах давно заброшенных зданий росли деревья. Эту древнюю крепость строили с одной-единственной целью: отпугнуть всякого, кто пожелает войти, и с внешним миром ее связывали лишь горные тропы. Мой дух стремительно шел на снижение вместе с телом.

Ведьма направила к земле ноги с вытянутыми носками. Новый щелчок ее пальцев вынудил меня повторить тот же маневр. Кости ступней напряглись под невидимым давлением. Мы скользили над дырявыми черепичными крышами к небольшому внутреннему двору. Там я поставила стопы горизонтально, и посадка на камень прошила ноги до самых бедер.