Michael - Зверь внутри

Впервые за многие годы педагог-Авдотьина почувствовала свою педагогическую несостоятельность…

Умение отводить глаза пригодилось Щуплову теперь как никогда, ибо его искали, и искали с пристрастием. Разумеется, это была не та банда обученных субъектов с обученными же собаками, которые наезжали в Ясино после пары убийств, но тогда он мог, посмеиваясь, сидеть у себя в комнате, попивая чаек и строя предположения, в каком же именно овраге или карьере Пареев, наконец-то, свернет себе шею… Теперь же маски были сорваны: он превратился в преследуемую дичь. Конечно, преследователи-то были: всего пара ментов, одного из которых он, как оказалось, недурственно напугал, да толпа деревенских мужиков, вооруженных ружьями… Более того, где конкретно искать, они не знали и тыкались бестолково по окрестностям, порой мешая друг другу.

Александр немного сожалел, что все получилось именно так: ему хотелось завоевать Аню человеком или хотя бы сохраняя видимость человека, теперь же это никак не получалось… Что ж, приходилось действовать иначе… И понесли же черти этого сучьего потроха Ваську мимо окна в неурочное время, и угораздило же его заглянуть внутрь… Да уж, насколько хороша сестра, настолько плох брат…

Щуплов вздохнул… День клонился к закату. Он лежал под кустом, выросшим на самом верху небольшого холмика из песка и глины возле самой кромки дальнего карьера, и смотрел вниз. Так называемый пляж, куда он недавно приходил, чтобы побеседовать с Васькой, просматривался с его наблюдательного пункта очень хорошо… Сейчас там толпились его преследователи. Голосов он не слышал, но все, что там происходило, своим здорово обострившимся за последнее время зрением Щуплов видел очень хорошо. Вон две фигуры в сизых мундирах бестолково топчутся на прибрежных камнях, одна — побольше, очевидно, этот приехавший из города громила, вторая — что поменьше, конечно же, Пареев. Его черные усы видны были издалека. Мужики к берегу не подходили, а толпились в сторонке, словно ожидая распоряжений. Скорее всего, так оно и было. У многих были ружья. Щуплов усмехнулся, представив такую вооруженную толпу средь бела дня где-нибудь в городе, хотя бы даже и в Н. - вот смеху-то было бы!

Менты о чем-то посовещались, потом отошли от берега и стали подыматься вверх по откосу. Мужики потянулись за ними. Щуплов смотрел им вслед, пока процессия не скрылась за камнями. Сегодня, а до этого момента осталось не больше двенадцати часов, сюда, на этот, с позволения сказать, пляж, должен был прийти единственный дорогой ему человек… Оставалось ждать…

…Весь день прошел для Ани словно в тумане. После разговора «начистоту» с отцом она занималась обычными домашними делами, разговаривала с матерью, но мыслями была далеко. На словах она полностью отреклась от Александра, клятвенно пообещав быть поласковей с Виктором после того как все утрясется, и заверив, как мать, так и отца в том, что никуда дальше колодца не пойдет до тех пор, пока, опять же, все не утрясется.

Отец ушел ловить оборотня, хотя, если честно, оборотня ли, просто ли Александра Щуплова, или кого-то еще, Авдотьин-старший для себя так и не уяснил… В его голове, как и в головах большинства сельчан, в том, что касалось именно этого вопроса, царила совершеннейшая неразбериха: в оборотней верили, но как-то не совсем; в то, что Щуплов злодей, опять же верили, хотя бы из-за того, что он куда-то бесследно пропал, но в то, что он убил, буквально разорвав в клочья, Максима Пименова и пожилого учителя, верили единицы…

…Васька, как человек, знавший больше всех, стал пользоваться всеобщим вниманием и популярностью: к нему обращались за подробностями, и он отвечал. Дрожавший еще с утра, после пережитого ужаса, к полудню, после общения с людьми, он отошел совершенно, а ближе к вечеру стал чувствовать себя героем и, несмотря на запреты матери, убежал, чтобы присоединиться к поискам злодея.

…Полина Васильевна все-таки несколько раз пыталась начистоту побеседовать с дочерью, но всякий раз, как она пыталась заговорить с ней о чем-нибудь ином, кроме хозяйства, Аня удивленно смотрела на нее и неизменно говорила:

— Ты о чем, мама?

И у Авдотьиной опускались руки…

В голове у Пареева так же царил совершеннейший сумбур. Образ Щуплова как врага вытерся из его сознания, он искал (кого искал? зачем искал?), потому что искал Громов. Он, как и Илья, не спал ни минуты с тех пор, как встретил толпу, возглавляемую Филипьевной и Васькой, но усталости не чувствовал. Надо было искать, он и искал.