Варвара Мадоши - Симарглы

— Да. Я тоже… Теперь — хотел бы.

— А потом я поняла, что любовь — это еще не все.

— Я тоже пришел к такому выводу.

Она зарылась лицом в его плечо, он плотнее прижал ее к себе.

— Я бы хотел сидеть так вечно… — прошептал он.

Его дыхание пахло сигаретным дымом. Пустыми обещаниями. Пеплом сгоревших надежд. Она мертва, он жив.

— У тебя еще есть надежда, — тихо сказала она.

— Надежда — очень слабый заменитель вере или радости, — фыркнул он.

— Но все-таки лучше, чем ничего.

— Лучше.

— Я люблю тебя, Сережа.

— Я тоже люблю тебя, Лена.

Они еще долго сидели так, и он перебирал пальцами ее волосы… а потом она обнаружила, что снова лежит на холме, и ее руки сжимают не черную ткань его рубашки, а пучки зеленой травы. Но сон еще не ушел… сон еще висел в воздухе тонким запахом, тонким ощущением…

Она протянула руку, вытащила резинку из хвостика и разбросала волосы по плечам. Намерение отличается от действия как сон от яви. Или как жизнь от смерти. Как много она намеревалась, и как мало сделала! Правда, у нее было всего девятнадцать лет, но оправдание ли это?..

И что ей остается теперь?.. Слабое утешение, что в предложенных обстоятельствах она вела себя более или менее правильным образом?..

«Не думай об этом. Просто пока не думай. Впереди у тебя многие годы. А пока… еще секунду назад Сергей был с тобой. Может быть, он еще не ушел. Может быть, он просто сидит под сосной и пишет что-то в своей тетрадке. И если поднимешь голову, то ты увидишь его. Но ты не поднимешь. Пока ты спишь. Пока ты спишь, все будет в порядке… Да, ты даже слышишь скрип ручки. Интересно, что он пишет там?..»

Конечно, я не смогу быть счастлив без нее. Вряд ли я вообще смогу. Моя душа отравлена всем этим, как колодец в пустыне, мимо которого прошла вражеская армия. Но… я должен хотя бы попытаться. Ради Лены. Потому что я жив.