Макс Фрай - Зеленый. Том 3 [litres]

Несколько раз варил кофе, пил его в саду под моросящим дождём. Наконец решил, что глупо сидеть дома, как на автобусной остановке, надо идти гулять.

Напоследок – эй, хватит драмы, ни хрена это не «последок»! – хорошо погулял. Прошёл через Старый Город до холма Тауро, оттуда спустился к большой реке. Зашёл по дороге в винную лавку, купил там зачем-то бутылку вина Винью Верде [32] Vinho Verde – в переводе с португальского «зелёное вино». , условно как бы зелёного, а на самом деле, прозрачного, как речная вода. Все скопившиеся в карманах пальто монеты за него как раз и отдал.

Ну, то есть, ясно, что не «зачем-то», ему было что праздновать – как минимум, сам факт, что дожил до десятого ноября. Сейчас-то понятно, что шансов на это не было, вообще ни единого, ни черта. Стефан, конечно, красавец – уж послал, так послал. Слабоумие и отвага, двоечник хренов, родная душа.

Пришёл к месту слияния рек, где Вильняле впадает в Нерис, чтобы угостить их обеих. Наши реки во всех вероятностях выпить не дуры, а ещё больше ценят сам факт, что их угощают, как лучших друзей. Люди так почти никогда делают, им просто в голову не приходит. Вот чему обязательно надо их научить! – думал он, пока лил вино в воду, честно делил его между речками – налево, направо, одной и другой.

Последний глоток оставил себе – это обычный жест вежливости, способ наглядно продемонстрировать рекам, что не вылил в них ненужную дрянь, а поделился любимым напитком, от сердца практически оторвал.

Вино на вкус оказалось таким же прозрачным и лёгким, как с виду, почти речная вода, но боже, как же он опьянел от этого небольшого глотка! Словно выжрал залпом бутылку портвейна, как когда-то в студенческие времена. От неожиданности потерял равновесие, нелепо взмахнул руками, упал, но прежде, чем плюхнуться в реку, рассеялся, по давней привычке чуть что не так, превращаться в туман.

Растекаясь туманом по берегам, поднимаясь по склонам, паря над водой, он не думал – туманы особо не думают – а просто знал, как вернуться домой с добычей, все свои драгоценности из несбывшегося в сбывшееся забрать.

Даже странно, что за столько лет не додумался ни демонической, ни человеческой головой – стать туманом, окутать весь город, проникнуть в его потаённые щели и закоулки, всё вокруг заполнить собой.

Он клубился над городом, растекался по улицам, всем собой его обнимал. Силы стремительно таяли, ну или таял он сам, то ли терял сознание от напряжения, то ли просто, как по пьяному делу порой случается, на ходу засыпал.

Но и во сне он видел, как ползёт по земле, поднимается к небу, где плывут низкие, как зимой облака; среди них ему смутно мерещилась, а может улыбалась взаправду огромная то ли волчья, то ли собачья голова. Слышал сквозь сон, как стучат вдалеке то ли чьи-то шаги, то ли всё-таки Стефанов бубен, то ли ветер свистит, то ли где-то играет труба. Кто-то – город? он сам? поди теперь отличи, где тут кто, да и надо ли – говорил: да расслабься, нормально всё будет, а то сам не знаешь, что мы с тобой навсегда.

Эдо несколько раз повторил: «Ты лучше всех в мире», – и даже вставил голосом бесцеремонного Сайруса: «Сама-то хоть понимаешь, какая крутая стала? Или надо дополнительно объяснить?» Цвета слушала и улыбалась, явно согласная с ними обоими; наконец сказала: «Дай сигарету», – и Эдо достал портсигар.

Сидели на каменном парапете, холодном, зато сухом, смотрели, как стелется по набережной туман, курили, молчали, хотя, по идее, им было что рассказать друг другу – так много, что до самой ночи затянулся бы разговор. С другой стороны, чего зря болтать. Оба и так понимали больше, чем были способны сказать словами, чем в принципе можно в человеческий ум вместить. Что здесь и сейчас – и всегда, во всех временах и пространствах, потому что во Вселенной связано всё – происходит нечто такое, что даже «чудом» называть, пожалуй, не следует, чтобы не умалить. Хотя внешне это ни в чём, конечно, не выражалось. Подумаешь – город, ноябрь, туманные сумерки, пустынная набережная реки Нерис.

Наконец Цвета сказала:

– Я иногда прихожу сюда поиграть – поздно вечером, или ночью, когда на улице никого. А сегодня среди дня подорвалась. Вообще не планировала! У меня выступление вечером, сейчас отдыхать, по идее, должна. Но как лунатик встала, оделась, пошла, потому что – ну, надо. НАДО! И это «надо» целиком захватило меня. Странное всё-таки место – Другая Сторона. И я хороша. Устала, как грузчик. И домой давно пора возвращаться, съесть что-нибудь, полежать перед выходом хоть полчаса. Но хрен я сейчас пойду домой, надо ещё поиграть.