Индра Незатейкина: Не больно, не страшно

— Понял, отстал, — прервал его Стас. — Как шеф решит, так и будет. Все понятно: я зайду в пятницу, — он притворялся, и понимал, что ребята тоже притворяются, все было уже решено, никто его в Дозор не возьмет. Можно было бы не поддерживать эту игру, а просто хлопнуть дверью и уйти, но что-то удерживало Стаса от этого.

Может, Темные и правы, когда утверждают, что Светлые постоянно лицемерят, чего-то не договаривают и «правда» у них — понятие растяжимое.

— Ладно, простите, коли что не так, — Стас резко встал и направился к выходу, но в дверях столкнулся с новенькой сотрудницей, которую раньше не видел. Совсем молоденькая девушка, даже, скорее, девочка-подросток лет шестнадцати, влетела в офис, оживленно болтая по мобильнику и даже не заметив Стаса.

— Всем привет! — бросила она в пространство и, притулившись на подоконнике, продолжала разговор:

— Так что, ты не пойдешь, значит? Ну, блин, Олька, не могла предупредить раньше, чтобы я билет на тебя не брала! Вот куда я теперь его?.. — новенькая обиженно надула губки.

Собеседница девочки встревожено и сумбурно объясняла что-то насчет того, что у нее заболела мама — плохо с сердцем, и она сейчас же бежит на ближайшую электричку и едет к ней в Токсово. Тут уж не до концертов. Стас не столько слышал это, сколько угадывал сквозь Сумрак.

— Люда, будь другом, глянь в инете, когда ближайшая электричка на Токсово, — тихо попросил он.

Людмила, проявив легкое удивление, тем не менее не стала допытываться, зачем ему это понадобилось, а быстро застучала по клавишам.

— А с какого это вокзала? — спросила она.

— С «финвала», блин, с какого еще, — грубо ответил Стас.

Людмила, взглянув на него, укоризненно покачала головой, но от комментариев воздержалась.

— Через двадцать минут, — сообщила она. — А потом перерыв два с половиной часа. Изменений в расписании на сегодня нет.

— Слышишь, Оль, говорят, через двадцать минут электричка. Успеешь? — произнесла в трубку девочка.

Собеседница благодарно пробормотала что-то вроде «спасибо, успею, я сейчас уже в метро».

— Ну, ладно, Оль, ты занимайся мамой — это главное, а билет — ну его. Ты звони, если что… Ну, давай, — она нажала кнопку отбоя.

Стасу показалось, что ситуация какая-то смутно знакомая. Даже не столько знакомая, сколько хрестоматийная. Его не оставляло ощущение, что он уже когда-то слышал подобный диалог. Или читал. Или писал под диктовку в конспекте. Давно. И тоже при каких-то неприятных обстоятельствах. Вариант «больная мама». Что-то подозрительно знакомое… Дежа вю. «Матрица что-то меняет».

— Галя, что там случилось? — спросила Маша.

— Да мама у Ольки заболела, — отмахнулась новенькая девочка. — Ну, с сердцем там что-то, подробностей не знаю.

— Ты бы хоть помощь предложила, — укоризненно заметил Иван.

— А чем я помогу? Что я — целительница? Я боевой маг-перевертыш, — заявила Галя и, чтобы ни у кого не осталось сомнений, перекинулась в желто-пятнистую рысь и воинственно зашипела, выгнув спину и распушив хвост.

— Страшно, страшно, — поморщилась Людмила. — Прекрати дурачиться. Видел бы начальник, как ты Силу тратишь.

— И все-таки, Галя, ты неправа, — мягко, но настойчиво продолжал Иван. — Чудес от тебя никто не требует, но элементарное внимание, участие и забота о близких и друзьях — это доступно даже людям.

— А что нам люди, — легкомысленно бросила Галя. — У нас свои законы. Мы — Иные! — кажется, это была цитата из Договора.

— Светлые, — веско добавил Иван.

Галя, смутившись, пробормотала:

— Да, вам хорошо говорить, а у меня теперь билет на Кипелыча пропадет…

— Ого! А когда концерт? — оживился Стас.

— Завтра, — ответила Галя, впервые взглянув на Стаса. Кажется, она только сейчас его заметила, потому что по ее лицу проскользнула тень вопроса вроде «кто такой, почему не знаю?»

— Здорово, — сказал Стас. Он и не знал, что завтра концерт, иначе бы сам попытался достать билет.

— Бери, — Галя, порывшись в сумочке, вынула сложенную вдвое цветную бумажную полоску билета. — Ты, наверное, новый сотрудник?

— Нет, я старый сотрудник, — пробормотал Стас. — Спасибо.

Он внимательно изучил билет, нашел на нем отметку о цене и отдал Гале 300 рублей. Галя сначала сопротивлялась, уверяя, что она не хочет, чтобы пропал билет, а деньги тут не при чем.

— Бери, — настойчиво повторил Стас. — Пригодятся. Не поверю, что в этой конторе стали прилично платить.

Галя хотела было предложить Стасу пойти на концерт вместе, но, взглянув на мрачно-настороженные лица дозорных, промолчала.