Индра Незатейкина - Точка невозвращения

Утром Джедай снова вернулся на песчаную косу на берегу реки. Белый песчаный берег переходил здесь в поросшую вереском лесную прогалину, вокруг теснились молодые ровные сосны, выросшие за последние тридцать лет.

Утро выдалось таким же ненастно-промозглым, как и вчерашний вечер. Дождь нудно барабанил по слежавшейся ржавой листве в ольховом подлеске, холодный ветер нещадно мотал верхушки сосен. Темную речную воду покрывала зябкая рябь, сырой прибрежный песок был испещрен оспинами от дождевых капель.

Джедай накинул капюшон и посмотрел в выцветшее осеннее небо. На лице оседала дождевая морось, небо на востоке расслаивалось мутновато-холодными светлеющими полосами. Странные, если вдуматься, вещи творятся с погодой в Зоне. Здесь всегда поздняя осень. «Теперь у нас всегда зима, и Новый год никогда не наступает». Почему так — никто не знает, а спрашивать как-то не принято. Говорят, надо просто привыкнуть, — «в Зоне странного нет». Впрочем, и в Зоне в холодные ясные ночи на небе изредка можно увидеть звезды, но Джедай, астрофизик по образованию, предпочитал на них не смотреть. В такие ночи небосвод густо усеивают яркие звезды, но ни одного знакомого созвездия найти невозможно. У Джедая это вызывало неприятные подозрения насчет того, что Солнечная система переместилась куда-то в центр шарового звездного скопления, и вводило в полную дезориентацию на местности.

За ночь, точнее, за прошедшие девять часов, «комариная плешь» сместилась почти на два метра — вчерашнее ее положение обозначали шесть глубоких дыр, проделанных гайками в глинистой почве. Сегодня на этом месте было уже вполне безопасно, а «плешь» по хитрой траектории переползла в новую расчетную точку, утрамбовав жухлую траву и вдавив глубоко в землю забитый вчера Джедаем колышек. Колышек находился точно по центру нынешнего положения гравиконцентрата, это означало, что траекторию движения Джедай рассчитал правильно, и вызывало определенное удовлетворение.

— Ну, с богом, — пробормотал Джедай и вонзил лопату в суглинок.

Рядом с дырами от вчерашних гаек зиял еще один провал диаметром сантиметров в десять. Аккуратно обкопав его по периметру, примерно с метровой глубины Джедай извлек плоский полиэтиленовый сверток. Не разворачивая, прополоскал в речке, смывая глину. В полиэтилен был запаяна плашка древесного спила. Вторую такую же плашку Джедай, подумав, достал из кармана куртки и положил рядом с побывавшей в «комариной плеши». Вода в речке была ледяной, руки в ней окоченели, и пальцы плохо слушались.

Оба спила были сделаны с одной ветки и выглядели абсолютно одинаково. Так и должно было быть, но по спине Джедая вдруг пробежали предательские мурашки — а что, если они и вправду одинаковые, что, если расчеты не подтвердились?

В любом случае, проверить это можно было только одним способом, и Джедай, спрятав лопату в кустах и убрав обе плашки в рюкзак, двинулся в направлении Янтаря.

Метров за пятьсот до лагеря ученых, когда за деревьями уже показались унылые корпуса лабораторий, в кармане пискнул детектор движения. Джедай мгновенно остановился, прижался спиной к стволу ближайшей сосны и осторожно вытянул из кармана КПК, чтобы посмотреть, в чем дело. На экране наладонника маячило две зеленых точки — как и положено, у ворот «Янтаря». Но Джедая все равно что-то настораживало, почему-то он был уверен, что спокойствие только кажущееся.

Выждав еще минуту, он осторожно двинулся к лагерю по болотистому подлеску. Не успел он сделать нескольких шагов, как слева послышались громкий треск веток, одиночные выстрелы и хриплые возгласы: «Мочи-и-и-и! Кроши-и-и!»

«Тьфу ты, зомбей развелось!», — с досадой подумал Джедай. — «И откуда только лезут!»

Не раздумывая, он плюхнулся за ближайшую поваленную сосну, срывая с плеча «винторез». Трое свежих зомби ломились сквозь кусты со стороны болота, беспорядочно стреляя и выкрикивая какую-то бессвязицу, но Джедая пока, вроде бы, не замечали.

«Черт бы побрал этот треклятый Выжигатель», — мысленно выругался Джедай. — «Тоже одна из загадок Зоны — может, кто-то до него и доходил, но теперь уже не расскажет…»

Те, кому приходилось стрелять в зомби, знают, насколько это неприятно: страшно вглядываться в их лица — вдруг увидишь знакомое?