Макс Фрай - Желтый

Я стою в подворотне на улице Вильняус, где спрятался от очередного порыва ледяного ветра, настолько немилосердного, что пробирает до самых костей; я дискретно железный, то есть с техническими перерывами на полуобморок. И вот прямо сейчас у меня перерыв. Мысленно вешаю себе на грудь табличку: «Закрыто на минуту слабости», и ужасно жалею, что не с кем посмеяться над этой шуткой. От такой разновидности одиночества я совершенно отвык. А ведь большую часть моей жизни всегда так было – все мало-мальски стоящее разделить не с кем, потому что поди введи кого-то в свой непростой контекст. И ничего, как-то выжил. Ну, правда, изрядно свихнулся, но в таком замечательном направлении, что ради этого имело смысл потерпеть, – думаю я. И сразу же вспоминаю, что ни хрена я тогда не «терпел». Один во всем мире – ну и нормально, пошли все к черту, не путайтесь под ногами, у меня тут своя игра.

Отлично я тогда развлекался, чего уж, – весело думаю я. – Регулярно заставлял окружающий мир если не содрогнуться, то, как минимум, охренеть. Чего только стоит история с «черным ветром», когда подпоил приятеля, работавшего ночным диджеем на одной из радиостанций, отобрал у него микрофон и минут пять, пока тот не опомнился, вещал в прямом эфире всякую абсурдную хрень: «Поднимается Черный Ветер, просьба сохранять спокойствие, выворачиваясь наизнанку, службы инфернального контроля работают в обычном режиме, неизъяснимым сущностям приготовиться к плановой трансформации, полет нормальный, оставайтесь с нами до третьего петуха». Теперь уже и не вспомнить, что еще успел поведать изумленной аудитории, но в случайно придуманный Черный Ветер, выворачивающий все вокруг наизнанку, поверили не только некоторые впечатлительные радиослушатели, но и я сам. И потом много лет ждал, когда Черный Ветер придет по мою душу, чтобы вывернуть наизнанку – для начала ее, а после – весь остальной мир.

Ну что, можно сказать, дождался, – насмешливо думаю я, закрывая лицо от другого, не вымышленного Черного, а злого восточного ветра, прилетевшего к нам раньше срока, из грядущей долгой зимы. – Вот что надо о себе помнить в любом состоянии, в любых обстоятельствах: я – тот, кто хочет исключительно невозможного и всегда добивается своего.

Я стою посреди Кафедральной площади, в том ее месте, где среди одинаковых серых гранитных плиток лежит одна с разноцветными буквами «Stebuklas», «чудо»; вообще-то плитка – просто художественный проект [33], но работает, по моим наблюдениям, не хуже умелого колдовства. Люди часто встают на нее, загадывают желания, трижды оборачиваются вокруг своей оси, и желания сбываются, как миленькие. Не то чтобы вообще все подряд, но чуть ли не через одно. В условиях нашей реальности это очень крутой результат.

Мы с Нёхиси – натурально фанаты этого «чуда», нарадоваться на него не можем, смотрим, как на диковинный суккулент, самовольно выросший в огороде среди огурцов и капусты: ужасно приятно, когда в городе совершаются не только твои собственные чудеса. Но использовать плитку по назначению мы до сих пор не пытались: мы и сами справляемся, зачем ее затруднять.

Но вот прямо сейчас дополнительное чудо мне точно не помешает, – думаю я. Становлюсь на разноцветные буквы и кружусь – не три оборота, а триста или три тысячи, не знаю, почти сразу сбился со счета; в общем, кружусь, пока могу устоять на ногах, а потом долго-долго сижу на ледяном граните и смотрю, как весь остальной мир стремительно вертится вокруг меня.

Я сижу в кофейне – которой уже по счету? Не знаю; сосчитать кофейни, куда я обычно успеваю свернуть во время прогулки, ненамного проще, чем шаги или вдохи и выдохи, имя им – тьма. Захожу сюда не то чтобы ради кофе – я варю его лучше, чем любая машина. И уж точно не для того, чтобы убить время, времени как раз очень жалко, мне его мучительно не хватает – не только сейчас, всегда. Просто я очень люблю городские кофейни и людей, которые там сидят. Для меня это выглядит так, словно человек пришел в гости – не к другому человеку, а к городу, и они наконец-то остались наедине. Взяли по чашке кофе, устроились за столом или на подоконнике, сидят, смотрят друг на друга, болтают о пустяках, обмениваются новостями, открывают секреты, признаются в любви, или дразнятся, или смеются, или умиротворенно молчат.

Я сижу в кофейне и даже не то чтобы размышляю, скорее просто убеждаю себя, что не о чем тут размышлять. Не думать надо, а делать. И уж точно не ждать, когда я буду готов: никогда не буду, это заранее ясно. Не планировать наугад – что тут, на хрен, спланируешь? Естественно, я понятия не имею, как уничтожить так называемый «серый ад», чем бы он ни был – откуда, интересно, мне это знать? В жизни ничем подобным не занимался. Ладно, все однажды случается в первый раз.