Макс Фрай - Желтый

Несколько секунд Жанна стояла, парализованная ужасом. Наконец вцепилась в металлические перила, сделала шаг, другой. Откуда-то знала, что сейчас нельзя бежать. А может ничего такого не знала, а просто не захотела сдаваться, показывать самому страшному, чем бы оно ни было, как она испугалась. Поэтому пошла неторопливо, как ни в чем не бывало. Вернее, раза в два медленней, чем если бы просто шла. Шла и думала – так громко, что если бы мысли звучали, орала бы на весь двор: я не буду снимать свой фонарь. Не нравится, сами снимайте. А если вы для этого слишком призраки, значит он останется висеть на дверях. У меня тут своя сказка с блэк-джеком и шлюхами. И в моей сказке главный герой – фонарь.

Вышла на улицу Бокшто, непривычно пустую для такого раннего вечера. Погода, конечно, гадская, но народ в центре гуляет и в худшие холода. Ужас никуда не делся, следовал за ней по пустынной улице, как заботливый кавалер, но Жанна к нему уже, можно сказать, привыкла. Вернее, убедилась, что можно испытывать такой сильный ужас и при этом как-то жить дальше, не биться в истерике, не падать в обморок, не бежать от него, не рыдать, не кричать. Можно даже с ним спорить, твердить про себя: «Мой фонарь останется!» – и мысленно показывать язык неизвестно кому. Думать: еще семь вечера, «Икея» открыта до девяти. Успею туда доехать, купить еще десяток… два десятка таких фонарей. Развешу по всему городу, то-то попляшете. Ну или я попляшу.

Свернула с Бокшто на Савичяус, тоже пустую, как в страшном сне, даже у ресторанов никто не курит. В очередной раз поборола желание заорать. Подумала: в этом городе черт знает что творится, потому что здесь слишком мало ангелов. То есть много, но все равно недостаточно. Придется еще налепить. Надо будет спросить Шуркину преподавательницу по керамике, сколько стоит аренда ее печки. Вроде она пускает к себе в мастерскую по выходным. Или не она, а кто-то еще? Неважно, узнаю. Налеплю целый полк ангелов и расставлю по всем тайным городским закоулкам, пусть меня защищают. А самого грозного в этот чертов двор приволоку!

Представляла своих будущих ангелов в лицах: синего ангела – воина, но не с мечом, а с хулиганской рогаткой, будущего сурового стража невидимого кафе; желтого ангела трудной победы, с одним большим и одним маленьким, как бы заново отрастающим крылом; зеленого ангела-укротителя с бубном, как у шамана; белого ангела торжества с бутылкой шампанского; черного ангела радости со скакалкой; рыжего ангела-джинна, вылезающего из бутылки, и… И сама не заметила, как вышла на ярко освещенную Ратушную площадь, заполненную людьми и автомобилями. Тут ее наконец отпустило. Ужас исчез, как не было. Даже самой теперь не верится – что это на меня нашло?

Может, и нашло, – подумала Жанна, наконец выбросив в урну завернутый в салфетку окурок. – Даже скорее всего. Просто себя накрутила. Но в «ИКЕА» за фонарями я все равно поеду. Прямо сейчас, даже домой не зайду. Возьму прокатную машину, чтобы было быстрее. Не зря же Андрюшка, когда приезжал на каникулы, закачал мне в телефон приложение «Citybee». Должна же быть от него какая-то польза… и от меня тоже. Должна.

Так разошлась, что оставила прокатную машину не возле дома, а там где взяла, на стоянке у Ратушной. Не потому, что не разобралась в правилах, а нарочно. Чтобы зайти в кофейню, взять там любимый латте с детским привкусом крем-брюле, выйти на улицу, сесть под навесом, непослушными от холода пальцами распаковать несколько купленных светильников, вставить в них батарейки, прилепить первый прямо на металлический стол, с обратной стороны столешницы, чтобы казалось, будто под стол закатилась упавшая с неба звезда.

Эффект получился такой, что сама удивилась. Подумала: ну я даю! Мысленно показала язык всем сразу – болтливой Люси, негостеприимным невидимкам, лютому ужасу и себе самой, своим блэк-джеку и шлюхам. Потому что такие вещи делаются не из наивной младенческой вредности. Не от детской обиды. И уж тем более не ради какой-то там мести. А просто чтобы были. Для красоты.

По дороге от избытка энтузиазма прилепила еще два фонаря. Один в темной, как вход в преисподнюю подворотне, второй – просто на водосточную трубу, потому что не нашла более подходящего места, а дом уже – вот он. Сама не заметила, как пришла.

Дома выяснилось, что фонарь, повешенный на водосточную трубу, отлично видно из ее окон. Ну, то есть это можно было понять заранее, когда клеила, но Жанна об этом просто не думала. И очень обрадовалась, когда увидела. Сама себе, получается, подарок сделала – теперь на другой стороне улицы сияет голубая звезда. А завтра остальные развешу. Нет, не все сразу завтра, а растяну удовольствие на несколько дней, – умиротворенно думала Жанна, устраиваясь в кресле с компьютером. Так устала от всей этой эпопеи с ужасом и фонарями, что впервые за долгое время решила вечером не работать, а посмотреть какое-нибудь кино. Благо дочки нет дома, отпросилась с ночевкой к подружке. Ужас в том, что вместо того, чтобы лопать конфеты и болтать о мальчишках они, скорее всего, будут паять, – ухмылялась Жанна. – Хорошая девочка получилась. Такой же маньяк, как я.