Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

– Дом?.. Тоска по дому мне знакома. Но не торопишься ли ты?

– Я в порядке, – заверительно кивнул Чёрный. – Минимум изменений. И крыша над головой. Для тебя тоже, если пожелаешь.

– Вы о чем? – спросила Лана, которая сидела на кушетке Чёрного, обхватив колени руками. Для неё, конечно, переход остался незамеченным.

– Мне многое нужно будет тебе объяснить, – с некоторым смущением ответил Чёрный. – О том, что произошло. О том, что может. И ещё о том, что я тебе сказал тогда…

Лана подняла на него чарующие сине-зеленые глаза, посмотрела долго, не моргая. Затем, словно обрывая путы, заговорила:

– Я знаю. Мне тоже нужно многое обьяснить. И знаю, что виновата перед тобой. Страх за мать… Ревность из-за тебя… Ты не обязан прощать, только выслушай…

Ян поднялся, чтобы тихонько выйти, но Лана остановила его жестом.

Чёрный покачал головой, улыбнулся тепло и искренне, с лёгкой грустью:

– Я прощаю, да и нечего прощать. Твоя вина, если и есть, то перед одним человеком, моя – перед целым миром.

Лана не стала делать вид, что понимает. Она просто вскочила, прижалась к его груди, затем спрятала лицо в руках и выбежала из комнаты. То были слёзы облегчения. Возможно, счастья.

Чёрный отвернулся и поглядел в окно. Моросящий дождик ледяной милостью окроплял серые улицы. Огромная лужа преграждала путь прохожим.

– Ну-с, с чего начнёшь? – с живостью поинтересовался Ян. – Может, с погоды?

Чёрный покачал головой:

– Эти переменные я почти не ограничиваю.

– Тогда с чего? Может быть, каких-нибудь ресурсов добавить? Или воров всех в правительстве отправить на кладбище? Имей в виду, менять придётся понемногу, иначе, сам знаешь, твоё сознание разнесёт на части мощью противоборствующих потенциалов, – напомнил Ян озабоченно.

Чёрный ответил не сразу. Он наблюдал за тем, как прохожие, пытавшиеся перейти улицу вброд, бросились врассыпную от дорогого джипа, рассекавшего воду, словно скоростной катер. Джип притормозил, вскарабкался на тротуар. Вышедшие из него два цветущих молодца направились ко входу под вывеской «Банк „Новый горизонт“». Прохожие, обильно смоченные брызгами, попрятав глаза, поспешили по своим делам.

Перед Чёрным вдруг вереницей поплыли лица. Простоватое – Ивана Савельича: «Работа такая. А что делать?» Испуганно-возмущённое – женщины из телевизора, шпынявшей своего мужа за неосмотрительную гражданскую позицию: «По тексту говори, дурень!» С хитрецой – шофёра Феди: «Наш чиновник от рубля из казны копейки на дело не оставит». Зашугано-раздражённое – инженера Сергея: «Не лез бы ты – сидели бы сейчас в камере в тепле, жрали рис». Костика – живое, с растерянно-извиняющейся беспомощной улыбкой. И другие, случайно виденные когда-то – усталые, несчастные, с печатью унылости, с затаённой обидой или злобой на весь мир, – людей, измученных собственной слабостью и собственным страхом перед реальностью и потому никогда не живших своей жизнью, а всегда сменявших её на жизнь, навязанную кем-то другим.

«С чего?..»

– С них… С людей, – ответил он запоздало, возвращаясь в настоящее. – С себя. С них. Немного уважения к себе, немного уверенности.

Ян покачал головой:

– Замахнулся. Трудновато будет. Чтобы менять переменные сознания участников совокупного потенциала Вселенной, потребуется неимоверное усилие. Скорее всего, придётся чем-то поступиться взамен…

– Не менять. Помочь измениться самим. Не всем, – спокойно ответил Чёрный. – Для начала – в одном городе. А взамен можно отдать слепую веру в установленный порядок. Она же – наивность. Она же – неведение и первейшее зло… Потихоньку с этих вещей и начнём, – и он прикрыл глаза…

Поясная денежная сумка.

Устаревшее «или».

Цоканье – характерная особенность древнерусского произношения, использование звука [ц] на месте [ч].

Воров.

Денежная компенсация (особ. за неразбойное убийство).

Палача.

Ханский указ. Составлялись на тюркском с аутентичным переводом на язык получателя.

Изначально «Оз Бег».

Тумен – монгольская войсковая единица из 10 тысяч конных лучников. На русском обозначалась словом «тьма».

В славянской мифологии ассоциируется со смертью, а также злым существом, затемняющим взгляд и рассудок и сбивающим с пути.