Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

Во дворе не было ни души. Чёрный выскочил из машины, пролетел мимо мрачного джипа, припаркованного прямо на тротуаре. Терпения ждать лифт не было. Чёрный одним махом покрыл несколько лестничных пролётов. Знакомая дверь была приоткрыта. Сердце забилось с силой, глухо.

Осторожно, пытаясь не произвести ни шороха, Чёрный приоткрыл дверь пошире. Он прислушивался, пытаясь уловить чьё-нибудь присутствие. Внезапно тишину нарушил спокойный ровный голос:

– Заходи, Саша! Мы тебя как раз ждём…

Чёрный вздрогнул от неожиданности. Ему был знаком этот голос. Ненавистен этот голос. Известин! Что он сделал с Ланой?!

Чёрный влетел в зал, готовый броситься на противника с голыми руками, и замер… Известин удобно расположился на кожаном диване под картиной братьев Ленен. Оружие лежало рядом, под рукой. Ланы нигде не было видно. Чёрный окинул помещение взглядом, но не заметил ни крови, ни следов борьбы.

– Где она? – потребовал Чёрный негромко, но с трудом сдерживаемый гнев придал словам особый вес.

– Я вижу, ты не рад меня видеть, – отметил Известин, слегка наклонив голову. – А я – напротив… Конечно, ты мог бы попробовать перейти в более комфортный параллельный мир, но ведь если твоя бабёнка близка к гибели или ещё чего хуже – мертва (брови Известина взметнулись), то тогда переход рискует только ухудшить положение. Мы оба это знаем, ведь так, Саша?

Чёрный медленно выдохнул, подавил в себе желание схватить что-нибудь тяжёлое и размозжить Известину голову, затем ещё раз оглядел комнату.

– Нет, – на лице Известина змеёй дёрнулась усмешка. – «Капкана» здесь нет. После того как ты выбрал этот мир, в котором мои недруги набрали силы в центре и меня отстранили от службы, мой чудо-прибор достался каким-то дилетантам. Вероятно, пылится теперь где-нибудь на секретном складе. Но я всё равно здесь, Саша, – взгляд Известина потяжелел ещё больше. – И куда бы ты ни перешёл, я тебя найду. Обязательно найду. – Известин подался вперёд. Он не сводил глаз с Чёрного. И тому вдруг стало трудно дышать, как тогда – в камере и ещё…

Мысли в голове Чёрного вдруг замелькали, словно штрихи, наносимые одержимым художником, торопящимся завершить эскиз. Это было невозможно. Но невозможное уже не раз проникало в реальность за последнее время. Ян кричал что-то вдогонку. Чёрный не расслышал и запомнил слово «вариант», «он вариант». Он ошибся. Ян кричал ему другое слово – «инвариант»! Он хотел сказать что-то важное, предупредить Чёрного, что его архивраг – инвариант. «Ещё один класс», чем-то отличный от других… Вот почему тогда, во время общения с Известиным в тюремном блоке ГСБ, у Чёрного создалось впечатление, что тот замечает переходы и что его поведение последовательно от одного варианта к другому.

Пистолет очутился в руке Известина. Чёрному почудилось тёмно-оранжевое свечение в глубине этих глаз. Он уже видел где-то такие глаза. Только не мог вспомнить где…

– Скрутите его, только не попортьте слишком, – сказал Известин и добавил: – Можете оглушить только слегка.

Чёрный заметил движение: один качок появился из кухни, второй – из прихожей, очевидно, ждал пролётом выше и потом зашёл следом.

– А ты – не дёргайся, – обратился Известин к Чёрному, – все последствия перехода не просчитаешь. Всё не удержишь! Сил не хватит! Что-то выйдет из-под контроля, и твоя девка может умереть! – Известин торжествовал, кривая усмешка плясала на его губах.

Чёрный посмотрел на первого из «помощников» Известина и сказал негромко и без капли сомнения в голосе:

– Ты утром попал в больницу.

Чёрный открыл глаза, оказавшись в другом конце комнаты. Известин скривился. Но радоваться было некогда и не было сил. Вибрация в голове, прежде ощутимая где-то на заднем плане, на дне сознания, набрала обороты. Оставшийся качок, не имевший ни малейшего понятия о том, что только что произошло, сотрясал пол шагами, приближаясь.

– Ты покаялся и сегодня утром ушёл в монастырь, – произнёс Чёрный.

Когда он открыл глаза, то комната плясала. Простое осознание себя далось с неимоверным трудом. Будто разум заложили в центрифугу, крутящуюся на бешеных оборотах. Сознание расплывалось и грозило распасться на независимые составляющие. Перед Чёрным вдруг оказалось искажённое злобой лицо Известина. Лицо его расплывалось, вибрируя вместе с комнатой, растягиваясь, сжимаясь, переливаясь, словно капля, из точки в точку по несколько раз в секунду. Известин передёрнул затвор: