Галина Липатова - Паладинские байки

Сабина даже не стала заплетать волосы, просто повязала их платочком, и они теперь длинной каштановой волной спускались по спине, ярко выделяясь на светло-зеленом платье. Бенедетто любовался ею, как в последний раз. Она открыла дверь:

– Дождь кончился... Пора.

С листьев абрикосовых деревьев еще капала вода, но небо уже начало проясняться. Сабина осталась стоять на порожке – была босиком. Бенедетто вышел во двор, повернулся к ней:

– Я люблю тебя, Сабина. И жить без тебя не смогу... Но... Я и правда не знаю, как теперь дальше.

Она приложила ладони к щекам:

– Я уеду отсюда. Завтра же утром… прямо в Модену. Буду рядом с тобой. Или… лучше давай уедем? В Борравию или Планину? Или в Алевенду. Там ты сможешь на мне жениться, и никто не помешает нам быть вместе. Я больше ведь ни с кем, кроме тебя, не хочу…

Бенедетто шагнул к ней и поцеловал.

Тут-то на площадку перед домиком с дорожки, ведущей на верхушку холма с моста, и вышли, ведя лошадей в поводу, Массимо, Альфредо и Денизо.

Увидав такую картину и сразу поняв, что к чему (волосы Сабины растрепаны, платье застегнуто косо, да и паладин какой-то весь одновременно помятый и лучащийся удовольствием), Массимо просто взорвался:

– Ах ты ж подлая тварь!!! Да как ты посмел!!!

Маг резко вскинул руку, ловя потоки маны, и кастанул первое же пришедшее в голову боевое заклятие.

Вообще-то он боевой магией владел плохо, знал только несколько кастов, да и те обычно получались кое-как. Но сейчас гнев придал сил, и каст «Безумный мясник» получился слишком хорошо. Веер призрачных ножей понесся в Бенедетто.

Сабина сумела заметить, что братец собрался что-то колдовать. Она оттолкнула Бенедетто и шагнула навстречу касту. Массимо, уже выпустивший заклятие, заорал от ужаса.

Бенедетто успел: схватил Сабину за плечо, развернулся сам, прикрывая ее собой, выхватил отработанным движением меч, создавая им «щит веры». И только когда не почувствовал привычного легкого холодка, вспомнил, что теперь он лишен всех своих мистических сил.

Паладинский меч, правда, сам по себе артефакт и работает независимо от того, соблюдает ли паладин обеты. Так что большую часть заклинания он все-таки разбил и от Сабины его отвести сумел. Но не от себя.

Один призрачный нож вошел в его правый глаз, четыре других воткнулись в плечо, ногу, живот и грудь, еще один резанул по руке, отрубив мизинец и половину безымянного. Хлынула кровь, меч Бенедетто удержать не смог, и он отлетел в сторону. Сам паладин пошатнулся, упал на колени, а потом завалился на бок. По белым известняковым плиткам двора стремительно растекалась лужа крови.

Страшно закричала Сабина.

Массимо опустил руки – такого он никак не ожидал.

Позади него выругался Денизо:

– Я тебе, сучье отродье, покажу, как чужих невест совращать!!! – молодой сеньор Томазиньи выхватил у совершенно обалдевшего от всего этого Альфредо охотничий самопал, взвел курок, вскинул самопал к плечу и выстрелил, метя паладину прямо в голову.

Сабина тигрицей прыгнула навстречу выстрелу. Пуля ударила ее под правую ключицу, сбила с ног, и она повалилась рядом с Бенедетто.

Массимо опять заорал и бросился к ней.

Альфредо отобрал у Денизо самопал и врезал ему по зубам:

– Ты что наделал, дурак!!!

Денизо сплюнул кровь с разбитой губы, выдернул из-за пояса нож и молча пырнул Альфредо. Тот успел увернуться, размахнулся самопалом и приложил Денизо прикладом под дых. Молодой Томазиньи скрючился, выронил нож, и тут же получил еще раз по зубам. Но оказался на удивление крепок, вскочил, бросился на Альфредо. Они сцепились, упали наземь и, нанося друг другу тумаки, покатились по склону холма на нижнюю террасу сада, где росли малина и ежевика.

Массимо всего этого не видел. Он плюхнулся на колени рядом с сестрой, прямо в кровавую лужу. Перевернул Сабину на спину. Она была еще жива, но стремительно истекала кровью. К тому же было задето легкое, и на ее губах уже пузырилась кровавая пена. Маг знал, что и как надо делать при таком ранении, но умений и опыта не хватало сделать это быстро. Он уже начал плести заклятие, но видел: не успеет. Отчаянные слезы туманили взгляд, и он не видел, куда прилагать нити сил…

Рядом шевельнулся израненный паладин, простонал:

– Не тяни время, маг. Давай уже, кастуй быстрее… Я долго не продержусь, – и на окровавленную грудь Сабины опустилась его рука с паладинским медальоном. Пальцы разжались, рука медленно, бессильно сползла, оставив медальон лежать на груди девушки.