Галина Липатова: Паладинские байки

Паладинские байки

Пролог

Когда-то очень давно один из первых королей объединенного королевства Фарталья, Амадео Справедливый, оригинально решил вопрос феодальных междоусобиц и постоянных дворянских рокошей, тяжб и прочих благородных «развлечений», изрядно вредивших стране и народу. Всё дело в том, что жители Фартальи, южного королевства и последователи культа пяти богов, отличались крайне свободными взглядами на сексуальные отношения и большой плодовитостью. А по старинным обычаям даже бастарды могли претендовать на родительское наследство. Или их дети. Вот Амадео Справедливый и создал, во-первых, ряд законов, по которым дети детей владетельного феодала исключались из наследования, пока жив хоть один представитель старшего поколения, а бастарды могли претендовать только на денежную долю, во-вторых, запретил дробить поместья и ввел майорат на «домен», то есть на земли, дающие право на титул, а в-третьих, учредил монашеский орден Девы и корпус паладинов для «лишних» сыновей. Это был очень удачный и правильный ход, одобренный в общем-то всеми. И монахам, и паладинам предписывалось давать обет безбрачия и клятву не возлежать с женщиной и не плодить детей. Паладинский корпус сделался элитной королевской гвардией, куда благородные родители с радостью сдавали своих младшеньких обалдуев и бастардов, чтобы навсегда вывести их из линии наследников, ну а для тех, чьи воинские таланты оставляли желать лучшего, оставались монастыри и церковная карьера. Для женщин же роль, подобную паладинскому корпусу, играла Инквизиция. К тому же паладинский корпус был создан не только для этого, а имел много других, куда более важных функций. К примеру, паладины охраняли короля и его семью, занимались охотой на чудовищ, воевали с фейри, ловили магов-отступников, истребляли всяческую нежить и много чего еще входило в их обязанности. Ну а Инквизиция, соответственно, занималась вопросами ересей и искоренением всяческого язычества.

Амадео Справедливого за эту его придумку – обязать паладинов хранить целомудрие – поминали добрым словом все знатные фамилии Фартальи, вот только сами паладины не очень-то одобряли ее. Но их мнением никто не интересовался, да и деваться им было некуда. Впрочем, со временем паладинское искусство развивалось, и оказалось, что целомудрие ему только на пользу, а сам паладинский корпус сделался одним из важных государственных институтов, паладинов уважали и ценили не меньше магов… а простой люд – так и больше. О красном паладинском мундире некоторые так даже и мечтали – особенно юноши из бедных дворянских семей или вообще простолюдины, не лишенные честолюбия. Ведь паладины считались дворянами независимо от происхождения, и статус их был довольно высок. Но и цена этого престижа была высока.

Золотой плод соблазна

Тяжела жизнь королевских паладинов, этих монахов в мундирах, как они сами себя называют. Впрочем, монахам сложнее, им надо помимо плотского воздержания еще и мяса не есть и вина не пить. Паладинам мясо можно, да и вино тоже (умеренно, за пьянство наказывают очень жестоко и изобретательно, на этот счет у капитана Каброни фантазия богатая). А в остальном – то же самое, даже хуже. Вместо постоянных молитвенных бдений – караулы и тренировки, строгая дисциплина. Молиться, конечно, тоже заставляют – по уставу положено по утрам, вечерам и отдельно – недельная месса, куда являться тоже обязательно. А уж что касается всяческих соблазнов, так тут паладинам приходится намного хуже, чем монахам. Те хоть за стенами монастырей укрыться могут. А в королевском дворце – увы. Соблазны в виде прекрасных дам и легкомысленных служанок подстерегают на каждом углу. Особенно в начале лета, когда в столицу съезжаются титулованные особы и вассалы с дочерями на выданье, а при каждой дочке еще и пара-тройка фрейлин. А что поделать, принц ведь уже в самый возраст вошел, восемнадцать лет стукнуло, самое время о женитьбе задуматься. По старой традиции не должен наследник престола жениться на иноземной принцессе, а только на дочери вассала. Вот принцессу выдать за иноземного принца, или младшенького женить на какой-нибудь заграничной принцессе – милое дело. А наследника – ни-ни. Вот и таскают благородные сеньоры со всех концов Фартальи в Фартальезу, столицу, своих дочек. И уж в столице вовсю стараются, чтоб принц и король на их чад внимание обратили. Ну, король, конечно, обращает, и еще как. Лично проверяет, годятся ли благородные сеньориты в жены наследнику.