Юра Осипов - И овцам снятся пастухи

— Тобиас! — Мамаша не унималась. — Сходи и выкинь это в ближайшую урну! Или я оставлю тебя здесь навсегда!

Мальчик испугался, расплакался, но яблоко выбросил. Мне стало жалко его, я порылся в сумке и вручил ему зажигалку.

— Держи: это сделали инопланетяне. Специально, чтобы ты не плакал.

Мальчик недоверчиво рассматривал зажигалку, но реветь перестал.

— Спасибо Вам! — Мамаша заулыбалась мне.

— А инопланетян не бывает! — Заявил мальчик, щёлкая спусковым крючком.

— Тогда отдай дяде обратно, — Сказал из-за моей спины Мати.

— Не отдам, — Буркнул Тоби. — Дядя мне её подарил.

Мамаша всплеснула руками, а я подмигнул ей. Мы остановились перед жёлтой линией. Мальчик с матерью прошли на досмотр.

— Это моё! — Завопил мальчик, когда таможенник отобрал у него зажигалку.

— Успокойся, ты получишь её обратно, когда прилетишь, — Сказал таможенник устало. — Сейчас оформим декларацию, и твоя зажигалка полетит в багаже.

— Ваши документы, — Обратилась ко мне девушка в форме.

— Вот паспорта и справка из клиники, — Я протянул ей бумаги. — Я сопровождаю мистера Блэквуда, поскольку он, прямо скажем, немного не в себе.

— Почему у мистера Блэквуда нет отметки о приезде? — Спросила девушка, внимательно вглядываясь в моё лицо.

Шон капнул слюной на стойку. Я достал салфетку и вытер Шону лицо.

— В справке написано: они не могли установить его личность. Возможно, он уже плохо соображал, что делает, когда прилетел сюда.

— Минуточку, — Девушка подняла трубку телефона.

Я закатил глаза к потолку, всем своим видом показывая, как мне всё это надоело. Она что-то долго обсуждала с начальством. Очередь начала роптать. Наконец, спор с начальством завершился.

— У вас хорошие связи, — Недовольно сказала девушка, пропуская нас на досмотр.

— И почему ты не оставил его там? — Проворчал Мати, когда я завязывал Шону шнурки на ботинках.

— Не могу бросить друга. Пусть даже последнюю сволочь.

— Объявляется посадка на рейс 144-М, следующий до космодрома имени Джона Кеннеди, — Объявил женский голос по громкой связи. — Пассажиров просим пройти к трапу и занять свои места. Пожалуйста, сохраняйте посадочные талоны до конца полёта.

Скучающие пассажиры потянулись на посадку. Мы подхватили Шона под руки и повели его в челнок.

— Можно, я сяду у прохода? — Спросил Мати.

— Нельзя, — Буркнул я, усаживая Шона к иллюминатору. — Обещаю, что ты первый получишь свой обед.

Стюардессы объясняли правила техники безопасности. Со стороны могло показаться, что Шон их внимательно слушает, но он, конечно же, не слушал.

— Знаешь, Джеф, — Мати убрал подлокотник между нашими креслами, взял меня за руку и придвинулся ко мне. — Всё-таки не могу я понять некоторых вещей…

Катапульта выплюнула челнок, вжимая нас в кресла. С грохотом включились двигатели. От их шума у меня заложило уши.

— Зачем старики так долго ждали? — Продолжил он. — Они же превратились в полные развалины.

— Ну, это-то я могу объяснить, — Сказал я громко, чтобы перебить шум. — Они боялись потерять свои воспоминания. Новый мозг не в состоянии вместить десятки тысяч лет памяти, более ранние события всё равно потеряются. Поэтому у них был целый архив, где они записывали свои любимые воспоминания, а потом, после обмена, пересматривали его. Но это совсем не то же самое, что самому помнить. Они не хотели потерять свою индивидуальность, пытались сохранить личность неизменной. Но это им не удалось. И они это понимали. Вот и тянули до конца, пока уж совсем не припрёт.

— Да, в каком-то плане мне их даже жалко. А почему они хранили яйца?

— Боюсь, на сей счёт я могу высказать только гипотезу. Когда они отправили гейт-станцию в чёрную дыру в момент перехода, это схлопнуло целую вселенную, в которую был открыт гейт, до размеров точки в нашем пространстве. Но пространство той вселенной никуда не делось, как ни парадоксально это звучит. Просто вселенная ящериц оказалась в другом измерении. Оттуда они могут слать нам образы. Теоретически, они могут даже путешествовать туда и обратно, но энергии на переход потребуется очень много. Так вот, старики, опасаясь того, что подаренная им ящерицами аппаратура может выйти из строя, предполагали шантажировать ящериц. Они не уничтожают яйца, а ящерицы рассказывают, как чинить аппаратуру.

— Или совесть заела.

— Нет, совесть они потеряли давно. Как и цель жизни. Тысячелетиями они убеждали себя в том, что без них мы не справимся. Ну и подхалимы всех мастей, конечно же, твердили им то же самое. Даже смерть они посчитали меньшей трагедией, чем осознание того, что они никому не нужны.