И вот по проходу начал уже вполне организованно продвигаться поток пассажиров по пути к запасным выходам, где героические стюардессы с хотя и заученными, но все же милыми улыбками, помогали людям прыгать в спасательные желоба.
Нужно сказать, что американцы — удивительный в этом отношении народ. Говорят, что когда 11 сентября те негодяи врезались в Нью-Йоркских «Близнецов», то достаточно большому числу людей даже с относительно верхних этажей удалось спастись именно потому, что все спускались по лестнице быстро, но без толчеи, и не стараясь обогнать друг друга.
А моя соседка, между тем, разделавшись с жилетом, теперь никак не могла расстегнуть замок своего ремня. Я увидел, что она впала в полное отчаяние. Я рискнул, даже не спрашивая ее, оказать ей помощь — времени терять больше было нельзя: пора было подумать и о себе — пока она не выйдет, и я не могу выбраться из ловушки, забаррикадированный ее телом… Я притянул Незнакомку к себе, почти обняв ее, левой рукой потянулся к ее правому бедру, нащупывая застежку ремня, которая почему-то оказалась там. Мое лицо приблизилось к ее груди, которая проглядывалось в разрезе довольно-таки смелого декольте… «Это ж надо, — подумал я, — в такой момент обращать внимание на это !»
Я почувствовал дурманящий аромат каких-то знакомых, как мне показалось, духов. Я вдохнул этот запах… Последнее, что я помню, это то, как я, пребывая в каком-то дурмане, уронил свое лицо в манящую ложбинку между грудей Незнакомки… Потом в глазах завращались какие-то муаровые узоры, внешние голоса стали тонуть в шуме, напоминающем шум прибоя… Сознание отлетело от меня, как наверное, отлетает душа от покойника…
3.
Вдруг из темноты что-то стало проявляться… Я будто отходил от наркоза. Я лежал на чем-то твердом… И мне начинают припоминаться какие-то смутные детали. Ну, конечно, я отхожу от наркоза. Так было после операции на сердце…
Как и тогда, я почти явственно услышал два женских голоса, которые обсуждали, как поменять мне простыню, на которой я лежал на столе. А может, это было просто полубессознательное состояния, галлюцинация?.. Нет, я явно оживал… Видимо, я где-то в реанимации… Я открываю глаза и вижу два ангельских личика — самые первые лица, представшие предо мною после моего возвращения на нашу грешную землю оттуда, откуда возвращаются далеко не всегда. Одна из моих ангелов была белокура, а у второй волосы были светло-каштанового цвета. Обе были одеты в голубые блузки и такого же цвета брюки спортивного покроя. Конечно, это медсестры.
Когда-то это уже было… Де жа вю… Я опять впал в какую-то полудрему… Но нет, это не операция на сердце… Та операция была три года назад. Но видение продолжалось, и я смотрел его, узнавая деталь за деталью…
Одна из девушек моментально отреагировала на мои открывшиеся глаза и веселеньким голоском прощебетала: «Вы проснулись? Вот и прекрасно! Мы сейчас вам сменим простынку — вы пролежали на ней уже пять часов…» «Пять часов! — подумал я. — Так значит, я выжил!» Меня подхватили какие-то зубы, как у ковша экскаватора, и под гудение мотора я вознесся, наверное на полметра вверх. Неимовернейшая боль пронзила меня от макушки до пяток: ноги и голова у меня свисали с ковша, напрягая грудную клетку, которая была во время операции будто топором надвое расколота. Я едва не заорал благим матом, с трудом сдержавшись только благодаря присутствию двух ангелочков… Мужчина я или не мужчина, в конце концов!
После этого «экскаватор» аккуратненько уложил меня на место. Простынка, на которую я приземлился, была подогрета, что оказалось очень кстати, так как в реанимации было холодно, как в морге. Почему-то именно такое сравнение возникло у меня тогда. А запомнились все детали так ярко, видимо, потому что для меня это было начало новой, второй жизни на этой земле.
Поменяв мне простынку, одна из девушек сказала: «А теперь немного потерпите. Мы должны помочь вам откашляться». Они повернули меня на бок, отчего я опять чуть не закричал, зажали меня с двух сторон, как в тиски. И вдруг через дикую боль я почувствовал, как две пары упругих девичьих грудей, которые были отделены от меня, как мне тогда показалось, только тонюсенькой перегородкой легкого материала медицинских блузок, жарко уперлись мне в спину с одной стороны и расколотую грудную клетку — с другой…
И вдруг почти вся боль ушла, а по моему телу растеклось приятное тепло. Их руки колотили меня по бокам, каждый удар отдавался болью, но я тогда еще удивился, как мужское начало выделяло на таком фоне бесчеловечных ударов прикосновения женской груди…
Читать дальше