Владислав Кетат - Флорентийская голова (сборник)

Я аккуратно сжал мощную пятерню.

— Растёт смена, — подошедший рыжий (Бондаренко) хлопнул меня по плечу.

— Где махаться научился? — спросил маленький и плотный (Гузенко).

— Ну, я, это… — начал я.

— Моя школа! — деловито вставил Майрон.

Все трое заржали и расступились, пропуская нас в школу.

Из чёрного хода мы попали в неосвещённый коридор, прошли по нему до конца, свернули налево и оказались у пожарного выхода из спортивного зала. У двери толпился какой-то народ, в основном малышня, которой вход на «А ну-ка, парней», а, тем более, на дискотеку был заказан. Майрон беспардонно растолкав галдящую мелюзгу, исчез за дверью; я, стараясь не отстать, шмыгнул за ним.

Пригнувшись, мы проскочили просматриваемый участок спортзала и смешались с толпой под баскетбольным щитом. Майрон потащил меня дальше, сквозь толпу, согнал кого-то из младших с «коня», который стоял у стены, залез на него сам и подал руку мне. Я присел на чёрный кожаный краешек и осмотрелся. Довольно скоро меня заметили, и по толпе тут же прокатилось: «Сила, Сила, Сила…» С разных сторон я стал ловить на своей повязке восхищённые девчоночьи взгляды. Не в силах это вынести, я слез обратно и переключился на конкурс.

В центре облепленного по периметру школьниками и школьницами спортзала находились три сдвинутые парты, перед которыми стояли три парня в надетых задом наперёд офицерских ушанках с опущенными ушами. В руках у каждого было по автомату Калашникова с примкнутым магазином. Все трое держали автоматы одинаково: левой рукой за цевьё, правой за магазин. Приклады упирались в парты. Немного поодаль от вооружённой троицы стоял военрук Геннадий Петрович Мочалов по кличке «ГП» (аббревиатура расшифровывалась как «гражданский противогаз»).

В левой руке военрука блеснул циферблат секундомера (бурчащий зал, словно по команде, затих), правая взмыла вверх, а затем невероятно резко опустилась вниз (мне даже показалось, что я услышал свист рассекаемого рукой воздуха).

— Марш-марш! — гаркнул ГП.

«Интересно, в каких войсках он служил?» — подумал я.

Школьники синхронно отомкнули магазины и грохнули ими о парты. Зал взревел. Автоматы в руках разбирающих начали стремительно таять. У каждого рядом с магазином будто из воздуха появились: пенал, шомпол, крышка ствольной коробки, возвратный механизм, затворная рама, затвор…

Мой одноклассник Витька Лиманов, который стоял по середине, между Майком Цветовым из девятого «Б» и Олегом Соколовым из девятого «А», первое время не отставал от старших, и даже, как мне показалось, лидировал, но случилось страшное — подлый пенал в какой-то момент скатился с его парты и упал на пол. Витька сразу понял, в чём дело, наклонился и стал шарить одной рукой по полу (другой он держал автомат), но без толку — найти такой маленький предмет на полу с надвинутой на глаза шапкой было невозможно. Витьке пытались помочь, орали во всю глотку, что надо искать справа, у Цветова под ногами, но в общем гомоне он, конечно, не мог ничего разобрать. Когда ГП дал отмашку, и все трое сняли ушанки, стало видно, что Витьки в глазах стояли слёзы.

— В этом конкурсе победил ученик девятого «Б» класса Михаил Цветов, — объявил ГП, и, дождавшись, пока стихнут радостные вопли, добавил: — с результатом: разборка — семнадцать секунд, сборка — двадцать две секунды! Это, товарищи, оценка пять! — ГП потряс Цветова за руку. — Второе место занял Соколов Олег, девятый «А».

Про Витьку ГП даже не упомянул.

Дальше были: стрельба из «воздушек» по спичечным коробкам с тридцати метров, подтягивание на перекладине, жим восьмикилограммовых гирь (только старшеклассники), бег по залу с «раненым» на закорках и ориентирование в пределах спортзала по компасу. Наконец, наступила кульминация вечера, упражнение, развивающее силу и интеллект — перетягивание каната. Этим действом руководил наш физрук — беззлобный алкоголик Геббельс.

От каждого класса пригласили четверых ребят. Мой восьмой «В» был представлен следующими, равными, как на подбор, товарищами: Пашей Зайковым, Костей Дзюбой, Андреем Коломийцем и Саней Варнавским. Так вышло, что эти мои одноклассники по габаритам не уступали ребятам из девятых классов, и, по очереди расправившись с одногодками (восьмыми «А» и «Б»), принялись за девятые. Одна за другой вражеские четвёрки, часто уже лёжа на полу, вытягивались за благословенную черту.

— Вот это кабаны! — восхищённо крикнул Геббельс, — что же будет через год…