Роман Бобров - Шесть миров Бенджамина Брайана

Огромная рыба раскрыла рот и со всего размаху ударилась о стекло.

–

Иди сюда! Иди! Мы сейчас посмотрим, кто погибнет! – ревела она и билась о стекло.

От этих ударов все вокруг сотрясалось. Вдруг стекло, не выдержав натиска, треснуло. Зант попятился назад, затем повернулся и бросился бежать. Еще удар, и что-то острое впилось ему в бедра. Простонав от боли, он оглянулся, чтобы увидеть, что причиняет ему боль. Это был осколок, отколовшийся от стекла. Оракул попытался достать его, но что-то невидимое препятствовало ему.

–

Бенджамин! Успокойтесь! Я должна сделать вам укол, – послышался откуда-то голос.

Боль постепенно прошла, рыба отплыла. "Кажется, все нормально", – стоило ему так подумать, как он увидел, что рыба не отплыла, а взяла разгон, чтобы пробить стекло. Он изо всех сил рванул в глубь, но в противоположной стене нигде не было двери. Только ровная стена, от угла до угла. Громадина неслась с большой скоростью. Вот послышался оглушительный удар, а затем шум разлетающегося вдребезги стекла. Оракул обернулся, чтобы запечатлеть последний миг своей жизни. Пробив стекло и обнажив ряды зубов, громадина неслась на него. Затем она остановилась в метре от несчастного Занта и зарычала во всю мощь, но вдруг почему-то поползла назад, все быстрее и быстрее, как будто кто-то тянул ее за хвост. Через мгновение ее уже утащил кто-то наверх. Зант подошел ближе и увидел огромную тень. Затем он подошел еще ближе, почти к самому краю и застыл на месте. Вверху плыла не просто огромная, а каких-то невероятных размеров черепаха. Она была раз в десять больше той зубастой рыбы. Голова, вернее, головы (их было две) были больше похожи не на черепашьи, а на головы какой-то ящерицы, увенчанной рогами. Во рту у нее, словно у охотничьего пса, лежала уже обмякшая рыба-агрессор.

–

Ну вот, ты и погибла, – сказал оракул, стоя возле разбитого окна, глядя на отдаляющуюся черепаху.

–

Да. А ведь мне просто повезло. Для этой черепахи я настолько мал, что не представляю никакого интереса. И в этом мое преимущество, – продолжил он разговор с самим собой.

–

Ты прав, но только теперь стекло, отделяющее тебя от этого океана, разбито. Это, с одной стороны, возможность путешествий с твоей стороны, но и полная беззащитность от хищников этой стихии.

Зант оглянулся и увидел, как порхающий в воздухе мотылек стал расти. Все четыре крыла из пепельно-серых стали белыми, они излучали свет. А сам мотылек превратился в молодого человека.

–

Аолу?? – спросил ошарашенный оракул.

–

Да. Это я, – ответил молодой человек.

–

Почему эта рыба была такой жестокой по отношению ко мне? – поинтересовался Зант.

–

Это был один из великих страхов – страх смерти.

–

Страх смерти? – переспросил Оракул.

–

Да. Это один из древнейших страхов, передающихся из поколения в поколение. Из-за боязни гибели биологического тела человек не может успокоиться и воспринять истину. Он не в состоянии заглянуть за грань смерти тела и теряет самое ценное – себя. Кто-то спивается, поддаваясь этому страху, кто-то углубляется в работу, становится фанатиком или атеистом, но суть в том, что нет смерти, есть лишь переход. Интеллект – это психическая энергия, она состоит из эмоциональной силы, логической мощи и памяти. Такие вещи обходятся вселенной очень дорого, чтобы просто исчезнуть. Тем более, как я уже говорил, все это энергия, а энергия, как известно, просто так исчезнуть не может.

–

А что это за гигантская черепаха, которая съела эту рыбину?

–

Это Гархор – время, – сказал Аолу и улыбнулся.

–

Время?! – опять переспросил Зант.

–

Да. Время побеждает смерть.

–

Что это значит?

–

Для тебя это значит, что время этого страха в тебе ушло, но родилась новая ситуация: ты открыт. И это очень опасно для тебя, ведь твое развитие не дошло до существования в пяти измерениях. Поэтому, когда ты не спишь, не можешь контролировать всё, что происходит здесь, из бездны могут появиться такие твари, о которых ты даже представления не имеешь.

–

А что же мне делать?

–

Я буду рядом. Буду помогать тебе, – обнадежил оракула Аолу.

–

Спасибо! – улыбнулся Зант.

–

Но тебе пора вставать и встречать новый день со всеми его свершениями, – сказал Аолу.