Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

— Не дождёшься, — беззлобно отшутился Теорих, вдруг почувствовав, как намокли уголки глаз. Морис, конечно, постарел, однако умеренный образ жизни сказался на нём благотворно: хорошая одежда, свежая пища, мягкая постель. Ему и шестидесяти не дашь, хотя он почти ровесник гостю!

— Ну проходи, присаживайся. Илана! Накрывай на стол!

Появилась супруга Мориса, старая тихая женщина с очень добрыми глазами и мирным характером.

— Здравствуй, хозяюшка, — тут же поклонился ей бывший воин.

— Здравствуй, Теорих. Давно тебя не было, — негромко проговорила старушка, вежливо кивнув. — Сейчас воды нагрею, омою твои святые стопы.

— Я сам, что ты, что ты! — запротивился гость. — Явился без приглашения, вас ещё побеспокоил.

— Да брось, мы всегда тебе рады! — возмутился Морис.

Они ещё долго топтались на входе, разглядывая друг друга и обмениваясь ничего не значащими фразами. Затем прошли в столовую, небольшую, но уютную. Илана быстро соорудила горячий ужин, и гость на какое-то время забыл обо всём на свете, наслаждаясь вкусной едой и тёплой компанией самых близких людей на свете.

— Вид у тебя, если честно, довольно помятый, — поделился впечатлением Морис, сидевший по левую руку от гостя. — Когда ты ел последний раз?

— Не помню, — отвлекаясь от горячего супа, рассеянно ответил Теорих. — Я какое-то время постился. Кажется, сегодня утром, когда я проходил очередной посёлок, какая-то старуха вынесла мне воды…

— Утром? — удивился хозяин и только удивлённо покачал головой. — Так жить нельзя.

— Не самая тяжёлая доля, — равнодушно отмахнулся от таких заявлений Теорих. — Лучше расскажи, как ты сам поживаешь? Как дети? Внуки?

Морис поскрёб подбородок, задумчиво уставившись на столешницу.

— Да ничего, вроде. Хорошо живу. Дети все по большим городам разъехались, но обо мне, старом, не забывают. Навещают временами. Внуки растут. Все очень хорошенькие, красивые, умные. А что ещё надо?

— Пусть дадут им Боги всё лучшее, — искренне пожелал Теорих, и все присутствующие тут же осенили себе знаками светлых сил. Обычные, казалось бы, слова, много раз срывавшиеся с губ самых разных людей, в устах бывшего воина обретали особую силу и сакральность. Морис продолжал искренне верить, что его старому другу до сих пор покровительствуют Небеса.

После трапезы Илана ушла готовить для гостя отдельное ложе, а два старика остались наедине. Хоть им было о чём поговорить, но почему-то оба молчали, погружённые, казалось, в одни и те же размышления. Прошло уже пятьдесят лет с окончания Войны Богов, зло побеждено, но мир почему-то не стал лучше. И люди, страдавшие от жутких лишений, даже работая на пределе сил, так и не смогли построить совершенное будущее, о котором так все мечтали.

Почему? Что же не так? В чём кроется ошибка? Или это вовсе не в человеческих силах?..

Снаружи послышалась возня, чьи-то грубые голоса и неприятный смех. Теорих заметил, как вдруг побледнел Морис. Хозяин магазинчика сникал на глазах, вжимая голову в плечи и опуская всё ниже взгляд.

— Ты кого-то ждёшь? — сухо спросил гость, но ответа не дождался: в дверь яростно забарабанили кулаком.

— Открывай, старый козёл, время платить по счетам! — донёсся с той стороны мужской голос, не предвещавший ничего хорошего.

— Сиди, — велел Теорих Морису, хлопнув его по плечу, и сам направился к двери. Из соседней комнатки испуганно выглянула Илана, но гость взглядом попросил её молчать. Воин отодвинул задвижку и резко распахнул дверь, отчего колотивший в неё человек едва не ввалился внутрь.

— Ты кто? — удивлённо уставился он на старика.

— Не узнаёшь? — строго взглянул на него Теорих, отчего мужчина вдруг по-детски смутился. За его спиной старый воин разглядел ещё пятерых незнакомцев, облачённых в длинные плащи. У каждого на поясе висело по мечу, и лица этих людей вызывали лишь настороженность и ощущение опасности. — Вижу, вспомнил меня, Гриз. Ну, чего ты тут раскричался? Разве так ведут себя воспитанные люди? Разве этому я учил тебя?..

— Хватит, — неуверенно прервал его Гриз. — Те времена прошли, сейчас жизнь другая. И пришёл я по важному делу, так что отойди в сторону и не мешай. — Он набрался храбрости и посмотрел бывшему учителю в глаза. — А не то и тебя не пожалею.

— Да как ты смеешь, неблагодарный, мне такое говорить! — вскинулся Теорих. — Это же я подобрал тебя на улице! Делил с тобой пищу и кров! Учил боевому искусству! И вот как ты платишь мне за добро — угрозами!