Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

И это ерунда. А значит, зеркало врёт. Ну ещё бы ему не врать, если отражает оно нас вверх ногами. Если мысленно переставить гостий храма с ног на голову, то никакой унификации не будет, а восторжествует прелесть разнообразия, именуемая толерантностью.

В зале началось какое-то движение. Что-то важное царевна прослушала. Потихоньку спросила у карлицы Тупси:

— Что сейчас будет?

— Занятия и тренировки, — отозвалась та.

— Мы ждём учителей, — добавила писица из Глукща.

— Так ведь Ангелоликая сказала, что сегодня учёбы не будет…

— Сегодня давно прошло, — усмехнулась глукщица, — и уже с десяток часов, как наступило завтра.

Вот как? Что ж, поглядим на учителей. Возможно, среди них найдутся и мужчины. Если так, надо предстать во всеоружии восточной красоты.

Оксоляна украдкой нашла себя в зеркальном плафоне на потолке… Нет, украдкой как раз и не получилось. Несколько минут, как дурочка, изучала потолок. Себя она, надо сказать, искала там впервые, вот и заметила с превеликим трудом.

Ещё бы! От Ангелоликой она теперь отличалась разве что кричащим платьем.

Когда посланник Смерти Чичеро Кройдонский вернулся в тюремный замок великана Плюста, Лулу Марципарина Бианка принялась его ждать. Что ещё оставалось?

По правде говоря, какая-то надежда вновь свидеться с женихом у неё оставалась. Всё-таки, перед возвращением Чичеро настроился на борьбу. Возможно ведь, что прежде он не был настроенным, а тут настроился и быстро врага победит. И если самой Марципарине выпала честь вдохновить героя, то тогда и не жалко его отпускать. Действовать-то герой должен!

Жаль, Эрнестина Кэнэкта оптимизма не разделяла.

— Всё немного хуже, чем я думала вначале, — брякнула на второй день.

— Ты о Чичеро?

— Нет. Хотя и о нём тоже.

Эрнестину Кэнэкту в Оксе по-прежнему посещали те её «друзья», которым она раньше поручала разыскивать Чичеро. Судя по всему, этими людьми решались и ещё какие-то задачи. Марципарина ими до сих пор не интересовалась, но раз Кэнэкта сама намекает…

— Так что случилось?

— В Цанце заговор, — просто сказала подруга, — твоего отца Цилиндрона хотят сместить, а может быть, это уже и сделали. Всё происходит быстро, новости ко мне не поспевают.

— Значит, мне пора возвращаться? — нахмурилась Лулу.

— Не возвращаться. Бежать.

— А если не бежать?

— Убьют, — пожала плечами Кэнэкта.

Кому выгодна гибель Марципарины Бианки? Может, кому и выгодна, но — с какой стати?

— Заинтересованы многие. Легче пересчитать тех, кто не заинтересован, — заверила её разведчица.

— Зачем меня убивать? Я что, наследница отцовского поста?

— Нет, — возразила подруга, — и он тебе не отец.

— А кто, некромейстер Гны? Я так и думала.

— Не Цилиндрон и не некромейстер, — покачала Кэнэкта головой.

Так впервые Лулу Марципарина Бианка узнала, что никакая она не Лулу Марципарина. Дочь дракона, похищенная из гнезда? Надо же! И драконы по ней скучают? Ещё интересней.

Вместе с тем и собственные карты Кэнэкте пришлось раскрыть. Да, разведчица. Да, из Эузы. Почему скрывала? Да принято такое скрывать. К тому же, не так-то и старалась в сокрытии. Разве трудно было догадаться?

— Нет, не трудно, — признала Марципарина.

Итак, она не дочь ни Цилиндиану, ни Гны, а значит, их прохладное отношение объяснимо. И можно догадаться, почему в Цанце её вдруг убьют. Драконы для мертвецов — в общем-то, враги.

— Я им враг?

— Скорее, угроза.

Одно другого не веселее.

Каким беззаботным казалось прежде цанцкое детство! Каким сильным желанием удивить и порадовать своё мёртвое окружение наполняла его Лулу — и, кажется, в своей наивной непосредственности добивалась взаимности даже от самых наимертвейших учителей-некромантов! Потом по той же наивной детской стезе двинулась её юность — бурная, но полная добра и нежности к человеческим существам — живым, мёртвым, притворяющимся.

Иное дело теперь.

Осталось ли у Лулу к кому-то из мертвецов тёплое отношение?.. Разве что к Чичеро и Гны. Но про Гны она попросту невесть чего придумала, ну а Чичеро — какой же он мертвец?

— Мертвец, — возразила Кэнэкта, — составной, химерический, но всё же мертвец. У них важнее всего основа, спрятанная в «призрачную шкатулку», а тело с бальзамами — так, приложение. Потому карлики ничего не меняют.

— Меняют, — сказала Лулу, — поэтому Чичеро я дождусь.

— Из Цанца пришлют убийц, — покачала головой Кэнэкта.