Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

— Ура Ангелоликой! — рявкнула лужёная глотка какой-то саламинской трактирщицы. Её поддержали прочие представители «прелестного разнообразия», причём их нестройный хор неожиданно скоро выстроился.

— Но чем нашим семёркам теперь предстоит заниматься? — настороженно спросила царевна Оксоляна. — Выполнять какие-то тайные задания, насколько я поняла?

Ангелоликая взглядом поблагодарила её за вопрос:

— Для начала — учиться, да ещё соревноваться. Лишь те «боевые септимы», которые докажут свою эффективность, будут допущены до настоящей борьбы. Другие же, неэффективные семёрки мы расформируем, — и последнее слово прозвучало с неожиданной жёсткостью.

Неужели участники неэффективных септим предполагаются к физическому устранению? Скорее, конечно, к устрашению, но всё-таки…

— О том же, какие септимам предстоят задания, — вела дальше Мад, — все вы узнали ещё накануне нашей трапезы. В соборной молитве — помните?

Да, царевне запомнилась та пространная череда молитвенных славословий и проклятий, сформированная, кажется, из запросов гостей собора. В молитве говорилось «да низвергнет некрократия», но в какой такой форме некрократическая власть сие низвержение совершит? Теперь ясно: в форме «боевых септим», составленных из тех самых просительниц, что заявили некрократии о своих сокровенных потребностях.

— Так значит, мы всё сделаем собственными руками?

— Конечно, — широко улыбнулась тётушка Мад. — Кому же лучше знать, как следует наказывать наложника Хафиза, карликов Лимна и Зунга, варварский и нецивилизованный народ картау…или, к примеру, дочку и наследницу Умбриэля Цилиндрона по имени Лулу Марципарина Бианка?

— Марципарину я не заказывала! — быстро поправила Оксоляна.

— Да, конечно, — поглядела искоса Владычица, — вы, верно, не в курсе, что ненавистный вам наложник Хафиз убежал именно к ней.

Итак, чаяния уземфской царевны оказались ближе к воплощению, чем можно было надеяться. Никого не ждать! Самой, пусть и в составе «боевой септимы», действовать в Уземфе и других местностях. Да, от имени некрократии, но и с немалым ресурсом, который она дарует. Право же, от быстроты перемен у Оксоляны захватывало дух.

— А подготовка наших «боевых септим» начнётся прямо сейчас? — не без торжества в голосе спросила писица из Глукща. — И чему нас начнут обучать: каждую септиму чему-то своему?

Ну куда она спешит? Обучаться, да ещё немедля, не освоившись с новым положением — фи, какая грустная перспективка. Хотя большинству участников оксоляниной «септимы» и правда не мешало бы подучиться. Ну хоть чему-нибудь путному!

К делу, так к делу. Ангелоликая с ходу объявила:

— Сегодня занятий у вас не будет, но завтра они начнутся. Учить будем самому лучшему, но в основном тем знаниям и умениям, которые приблизят воцарение некрократии во всём мире. Познакомиться с нашими учителями сможете завтра же, а пока, — улыбка Мад утратила симметрию, превратившись в кривую усмешку, — ваши «септимы» ожидает первое испытание.

— Что, прямо сейчас? — весь десяток кружков, заполнивших просторы трапезного зала, пришёл в известное беспокойство. — А что будем делать?

— Как обычно, есть тараканов, — пояснила Владычица, — прошу к столу! — и она указала на заново сервированный пиршественный стол, на приборах которого на сей раз угнездились одни лишь тараканы.

Снова эти милые насекомые, и ничего, и никого больше. Тараканы, пригвождённые к тарелкам, шевелили усами и конечностями, пытались покачивать корпусом, что, разумеется, сильно способствовало аппетиту. Прежние-то их собратья вели себя скромнее. Те были более сонными и чуть заморенными шоколадным соусом на спирту, зато эти — бодрствовали вовсю, возбуждённые соусом из лимона.

— Так мы ведь ими уже наелись! — капризно проныла купчихина дочка из Саламина. Девочка не поняла слова «испытание». Глупая девочка.

Хорошенькое испытание — давиться тараканами, с которыми, как все думали, уже попрощались надолго. Да что поделаешь? Надо признать: решения некрократической власти бывают подчас неожиданными. Кто хочет её помощи, тому пора смириться с этими маленькими капризами.

«Ешь тараканов. С лапками жуй», как писала уземфская мёртвая поэтесса. Не была ли она в прошлом участницей такой же «септимы»?

Стол и без того заставлен приборами со съедобными тараканами, но то лишь начало. Рядом с ним выстроилось десять — по числу «септим» — служительниц кухни вечнотраурного храма, а при каждой — внушительнейших размеров кастрюля. Добавка, как есть добавка!