Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Надежда Ангелоликой, наверное, только лишь на одно: заблудившиеся подруги тоже заметят в канавах обезглавленные тела себе подобных мертвечих — и примут за страшную месть капитана Кьяра. Вот и станут они тогда гораздо лучше прятаться!

Их конечно, найдут — но, во-первых, лучше поздно, чем рано, а фургон-то уедет дальше, а, во-вторых, многого они не расскажут. Если сами не знали о месте сбора, то как им на него сориентировать сыщиков?

Но всё это — тревоги Ангелоликой. Оксоляне о них думать не след. Пока её дело — просто лежать в счастливом шестиколёсном гробу, не заплетаясь досужими мыслями ни за что лишнее.

Трудно лежать, тяжело лежать, больно и страшно? А что ты хотела — это ведь часть посвятительного обряда.

Дело сделано. Ребята ушли в плавание, вернее, в массовый и опасный морской набег на ощетинившуюся мятежную местность.

За Бабозо следили тщательно, проигранной опасной коллекции он себе и так не вернул. Когда отчаливали, порывался даже прыгнуть за борт, но то — специально, чтобы за ним побегали. С Бабозо всё образуется.

Одноногий Зильбер? Управляющий «Битыми склянками» отставной пират посылал местную шпану приглядеть и за ним. Так тот полдня повсюду носился с заветным мешком, а потом его куда-то спрятал. Наведывался и в главный салон мертвечих, но оттуда его выперли. Да уж, сколько эликсиры не втирай, счастье любви всё-таки не в этом.

Если всё сделано, можно с чистой совестью улетать в Ярал. Право же, драконий небесный замок над дальней околицей саламина её уже заждался.

Эрнестина Кэнэкта уже и движется-то к замку — в цветастом прогулочном экипаже для впечатления полной несерьёзности, но под серьёзной охраной. Паренёк, который сидит на козлах, отпугнёт каждого, кто его знает, а кто не знает — у того покушение на разбой и подавно не выгорит.

И всё, вроде складывается легко и счастливо, но с каждым моментом всё ближе подползает липкая тревога. Чего-то Кэнэкта всё-таки не учла.

В том ли дело, что в правоте своей убедишься, только дождавшись ребят из плавания? Нет, ерунда, надо не ждать результата, а срочно действовать. Что-то упущено, что-то не учтено и не сделано.

Вся коллекция ли Бабозо перекочевала к Зильберу? Да, в точности вся. Инвалид — существо жадное, прежде чем сгрести выигрыш в мешок, пересчитал его весь до бутылочки. Так отчего же неспокойно сердце?

Ах, да — бутылочка Джу. Вот о ней-то все и забыли. Бабозо-то в самом начале ныл, что приятель наотрез отказался на неё играть, а дальше внимание переключилось на коллекцию самого Бабозо.

А про маленькое счастьечко скромного матроса никто не вспомнил.

И ведь сам Джу — что за хитрый жук — о себе и своём флаконе ни словцом никому не обмолвился. А теперь он ушёл в набег — и на чём — на флагманском корабле самого Кьяра!

— Гони! — закричала Кэнэкта опасному пареньку.

Тот с недоумением обернулся.

— Пожалуйста, гони! Может, ещё успеем?!

Парень кивнул. Прогулочная коляска, подпрыгивая на колдобинах, понеслась к месту зависания воздушного замка.

А Кэнэкта тряслась на подушках ни жива ни мертва, в неразумных надеждах своих едва ли не порываясь вскочить и мчаться ещё быстрей коляски, впереди лошадей.

Чтоб только ей не сидеть без дела.

Ах, ну конечно же, лошади справятся лучше. Бежать впереди ей не стоит. Лучше она силой мысли попробует удержать колёса на осях экипажа — больно тонки, в этой бешенной скачке их недолго и потерять…

Держать колёса, но не думать о том, что в нелепо подставленной гадом Джу команде Кьяра на сей раз оказался и Перес. Ну конечно, Кьяр осерчал на него за историю с мертвечихами, вот и сказал: «Свой корабль отдавай Ламбуто. Подёшь первым помощником у меня на флагмане»…

А без Кьяра и Переса… Без них у нас в Саламине вообще никаких шансов! К полному удовольствию победивших мертвецов.

Стоп! Негоже их раньше времени хоронить.

Пора хоть немного успокоиться и лучше подумать, что она будет делать дальше, когда доберётся до воздушного замка. Что она сделает, что она скажет, как будет руководить рулевыми драконами? Узнает ли с воздуха флагманский корабль Кьяра?

Да узнать-то не мудрено, коли не помешает избыток тревоги.

Вот и замок. Парень коляску раньше времени не убил, спасибо ему за всё. Двадцать ему монет и страстное рукопожатие. Теперь туда, вертикально вверх, трясущимися руками и ногами по шаткой верёвочной лестнице.

Зато, пока лезла, более-менее успокоилась.

Когда вскарабкалась, могла уже руководить. С толком давала ценные указания рулевым драконам. Пролетая над Саламином, легко находила ориентиры, узнавала даже отданные мертвечихам трактиры — на отшибе, в центре и с десяток — в портовом квартале.