Гуго Вормсбехер: Куда идём?

Таков первый вывод о сегодняшней ситуации.

Нам нередко задают вопрос: а стоит ли еще заниматься проблемой российских немцев? Тем более, что уехало их больше, чем вообще было по переписи. И хотя на территории СНГ их все еще около 1 миллиона, т. е. с членами семей из смешанных браков 2–2,5 миллиона человек (основная их часть в России), большинство ведь тоже ориентируется на выезд. Стоит ли заниматься ими?

Вопрос этот всегда возмущает своей бестактностью. Фактически это иной вопрос: стоит ли через 60 лет восстанавливать справедливость по отношению к тем, кому поломали "по ошибке" всю жизнь? Или стоит ли лечить больного — ведь все равно когда-нибудь умрет? И стоит ли вообще помогать в жизни людям или только потребительски требовать от них? Это вопрос и об общественной морали: что ждет общество, в котором могут возникать такие вопросы, а тем более в котором могут не решаться такие вопросы?

Даже если бы все российские немцы уже были загнаны в эмиграцию, справедливость по отношению к ним должна бы быть восстановлена — это нужно не только им и их потомкам, но в первую очередь самому государству. Даже если бы все российские немцы погибли при депортации, в трудармии, на спецпоселении, все равно они должны были быть реабилитированы — посмертно, как сотни тысяч, миллионы других репрессированных советских людей. И это тоже нужно государству, его народам. Несправедливость, за которую не извинились, порождает новые несправедливости; несправедливость, за которую извинились, предупреждает новые несправедливости. Так что восстановление справедливости всегда актуально и стратегически верно.

Надо учесть и другое. Одно дело когда человеку, народу дали понять: надежд у тебя никаких. И он, не имея выбора, принимает решение, не столько спасительное, сколько протестное. Совсем другое дело, когда даже после десятилетий несправедливостей он встретит наконец понимание и поддержку. У него опять появляются надежды и выбор, и он может изменить даже уже принятое решение.

Далеко неоднозначно и то, что все российские немцы определились на выезд. Да, они подведены к принятию такого решения, их могут вынудить принять такое решение — это вполне вероятно. Но опять же — что может вынудить? Только отсутствие надежд, т. е. отсутствие шагов по реабилитации народа со стороны государства.

Вообще: когда речь идет о миллионах человек, вопрос никогда нельзя считать решенным. Об этом говорит и позиция самих российских немцев: они борются за будущее своего народа, которое по-прежнему видят только в России.

О целях российских немцев. Жизнь показала, что их давняя цель — восстановление территориальной государственности как главного условия сохранения народа, остается по-прежнему незыблемой. Никакие проекты в сфере культуры, никакие компактные поселения, ни даже национальные районы не могут заменить территориальную государственность. Совместное проживание народа, собственная территория, собственная экономическая база — без этого нет и не может быть народа! И паллиативы здесь неприемлемы: или народ получает то, что ему нужно для выживания, или страна теряет народ, даже если он и не выезжает. Третьего не дано.

Национально-культурная автономия, имея сегодня важнейшее значение как представительная организация российских немцев, тоже не может рассматриваться как альтернатива государственности. Тем более, когда ассимиляция народа заведена так далеко. Она может быть только дополнением к территориальной государственности (вариант — к национально-территориальным образованиям) и средством поддержания национальной идентичности до восстановления государственности. Она может быть инструментом достижения этой государственности. Но возлагать на нее другие, большие надежды — это обманывать народ.

Такой сегодня предстает ситуация у российских немцев. И такой видит ее сегодня их Федеральная национально-культурная автономия. То есть, цели, интересы народа и его национального движения совпадают полностью; народ и ФНКА, так сказать, едины.

Но это единство может быть легко разрушено. Это может произойти, если и сегодня, при новом Президенте, не будет принято срочных и действенных мер по реабилитации российских немцев. Тогда возникшие было надежды рухнут окончательно во всем народе! В этой новой ситуации Федеральная НКА должна будет решить для себя нелегкий вопрос: пытаться ли ей и дальше поддерживать в народе веру в восстановление справедливости, рискуя быть обвиненной в выполнении спецзадания по обману народа; продолжать ли ей свою мужественную борьбу за будущее народа теперь уже в отсутствие всяческой поддержки, даже в условиях неприятия со стороны самого народа; или, как "Возрождение" в 1991 г., объявить идею реабилитации и восстановления государственности окончательно убитой и призвать к новому массовому выезду, так что к 250-летию Екатерининского Указа от российских немцев в России останутся лишь миллионы заброшенных могил да скупые упоминания об их вкладе в становление великого государства.