Владимир Горбачев - Нефела, Облачная страна

– Не до этого, – объяснил Вакано. – Понимаешь, нам нужно… Мы должны уйти. Бежать.

– Да, я знаю, – сказал пес. – Толстяк приходил. И главная женщина. Говорили, что надо. Чтобы я исчез. От них шла угроза. Тянуло, как ветер.

Петр слушал, пораженный. Спросил:

– Значит, профессор Варанаси и госпожа Сонг приходили в лабораторию? Когда?

– Вчера. Поздно. Ты ушел.

– И они говорили о тебе?

– Обо мне. Но о тебе больше. Большая угроза. Я хотел спрятаться.

Значит, он был прав в своих подозрениях! И сегодняшнее утро дает ему последний шанс. Но…

– Ты говорил, надо бежать, – снова заговорил пес. – Тогда почему мы здесь? Почему не бежать?

– Нам запретили выходить в парк. Мы можем гулять только здесь. А отсюда нет выхода. Я не знаю, как бежать.

– Это преграда. Думать, – сказал Гром.

Он лег на брюхо, голову поднял, повернул чуть в сторону – словно прислушивался – и так застыл. Вакано несколько секунд смотрел на него, потом опомнился: он что, всерьез надеется, что пес найдет решение? Подскажет, как действовать? Нет, надо думать самому. Вариантов, в общем, немного. Или вывести из строя дежурного, чтобы тот не мог перекрыть центральный выход, или все-таки разить стекло в коридоре. И в том, и в другом случае ему нужно что-то…

Еще не зная, на каком варианте остановится, он направился к горке и выбрал камень подходящего размера. Ну… И тут Гром снова заговорил.

– Когда огонь – тогда тревога? Так правильно? – произнес он.

Вакано понял его не сразу. Поняв, кивнул. Но он все еще не знал, куда пес клонит.

– Когда тревога – двери открыты? – продолжал Гром. – Так верно?

Теперь доктор понял.

– Ты гений! – заявил он. – Значит, все-таки пожар! Короткое замыкание…

Мысль о зажигалке и тем более о спичках не могла прийти ему в голову – ими не пользовались уже полвека.

Вначале он думал вернуться в лабораторию и устроить замыкание там. Но когда они пересекали холл второго этажа, в глаза доктору бросился стоящий там монитор. Рядом, как нарочно, лежала на стуле стопка бумаги – видно, кто-то забыл текст реферата. Этого было достаточно. Петр рванул провод, зубами отодрал изоляцию. Ага, вот и розетка. Теперь закоротить… Спустя секунду провод в его руках задымился, розетка вспыхнула, от нее загорелась и сложенная рядом бумага. По всему зданию завыли сирены, замигали лампы аварийной сигнализации. А рабочая сигнализация, наоборот, отключилась, как и ток во всей сети. Это им и требовалось. Когда они выбежали в вестибюль, дверь была услужливо распахнута, а дежурный Джон молчал – ни «здравствуй», ни «до свидания». Даже через парк не надо было идти – прямо по главной аллее, к стоянке флаеров.

– Здравствуйте, лейтенант! Как вахта?

– Здравствуйте, господин полковник! Вахта без происшествий, – ответил Жан-Лу, искоса взглянув на командира крейсера. Отдавать честь, вставать по стойке «смирно», или каким-то иным образом приветствовать старших по званию в космофлоте не было принято; к тому же Жан-Лу, будучи вахтенным, не должен был отвлекаться от своего основного занятия – слежения за экранами радаров, как ближних, так и дальних. Хотя, если бы обычай был иным, лейтенант Путро с удовольствием приветствовал бы своего командира. Он уважал полковника Вильеду. За два года совместной службы он успел неплохо изучить командира; и чем лучше он его узнавал, тем больше росло его уважение.

Про полковника Ронни Ахмета Вильеду рассказывали такую историю. Шесть лет назад, когда полковник только что получил под свое командование фрегат «Гагарин», командование задумало провести внезапную проверку боеготовности корабля, несшего вахту в поясе астероидов – самом пиратском уголке Системы. Однажды команда фрегата проснулась по сигналу «тревога». Вахтенный сообщал, что к кораблю с двух сторон приближаются быстроходные боты, которые не несут опознавательных знаков и не отвечают на вызовы; видимо, речь идет о попытке пиратов захватить боевой корабль. Спустя минуту по кораблю заметались полуодетые люди, спешащие на свои посты. А еще спустя минуту в рубку вошел командир фрегата. Он был в мундире, при галстуке, гладко выбрит и от него пахло хорошим одеколоном. И он имел готовый план отражения атаки, который тут же начал приводить в действие.

Атака, оказавшаяся учебной, была успешно отражена, грамотные действия командира фрегата были отмечены в приказе, и вскоре он получил назначение на «Нансен». А по флоту пошла гулять байка, что полковник Вильеда всегда спит одетым, выбритым и с готовым планом действий на все случаи жизни; единственное, что ему остается сделать в случае тревоги – это протереть лицо одеколоном.