Владимир Щербаков - Путешествие в неведомые страны (Вступительная статья)

Владимир Щербаков

Путешествие в неведомые страны

Вступительная статья

Обручев В.А. Плутония. Земля Санникова /Вступ. ст. В. И. Щербакова; Ил. В. Г. Роганова. - М.: Правда, 1988. - 608 с.

Прежде чем поведать очень кратко о судьбе этого человека, ученого и путешественника, хочется отметить, что ему удалось пройти в походах - на коне, лодке и просто пешком - расстояние, превышающее окружность земного шара, подняться на тысячу малых и больших горных вершин, одолеть столько же перевалов, открыть и описать сотни месторождений полезных ископаемых, опровергнуть десятки устаревших теорий и сделать множество открытий. Для того, чтобы рассказать обо всем этом, ему потребовалось написать около сорока тысяч страниц убористым почерком, то есть почти семьдесят восемьдесят полноформатных томов. Знаменательно, что эта цифра совпадает с окружностью нашей планеты, выраженной в километрах.

В одном из писем Владимира Афанасьевича Обручева можно прочесть: "Нельзя любить труд, не научившись уважать его, и нельзя научиться уважать, не относясь к нему серьезно, не отдавая ему безраздельно всего интереса и всех своих сил. Только отдавая лучшее, что в нас есть, мы можем получить лучшее, что сможет дать труд".

Согласно семейному преданию, один из далеких предков Владимира Афанасьевича был помором и прославился искусством мастерить обручи для бочек, в которых рыбу из далекого Архангельска доставляли в Москву. Так разгадывается нехитрый секрет этой русской фамилии.

Кузьма Обручев, мастеровитый предок будущего прославленного путешественника и ученого, попадает в Москву как раз в то время, когда Петр I затевает строительство флота и заботится прежде всего о том, чтобы со всех концов страны собрать искусных в новом деле людей. Федор Обручев, сын Кузьмы, служит в Преображенском полку унтер-офицером, с него начинается военная карьера Обручевых. Прадед ученого, Афанасий Федорович Обручев, генерал, военный строитель, которому обязаны своим основанием крепости и городки у западных пределов отечества. В семейном гербе появляется изображение крепости, на что получено высочайшее соизволение. А дед Владимира Афанасьевича, Александр Афанасьевич, командовал литовским саперным или, как тогда называли, пионерным батальоном и в 1826 году привлекался к суду по делу Общества военных друзей, причиной чему послужили волнения в его батальоне. Суд ограничился строжайшим выговором.

Афанасий Александрович Обручев, отец Володи Обручева, командовал полком, участвовал в Крымской войне, был ранен на Кавказском фронте при штурме Карса. Женился он на гувернантке своей младшей сестры Полине Карловне Гертнер, дочери немецкого пастора. На следующий год после женитьбы родился первенец, Александр, еще через год - Владимир, а годом позже - Николай. Детство осталось навсегда в памяти Владимира Афанасьевича.

"Мать очень заботилась о нашем воспитании и обучении,- вспоминал Владимир Афанасьевич.- Немецкому она сама учила детей с раннего детства, и я не помню, с каких лет знаю его... Говорили с матерью обязательно по-немецки или по-французски и поэтому владели обоими языками свободно.

Утро всегда проходило в уроках у матери - все три языка, арифметика, география, чистописание... В сумерки, сидя в кресле, мать всегда собирала нас вокруг себя. Мы на скамеечках у ее ног... Она задавала нам задачи по арифметике, и мы должны были решать их в уме. Благодаря этой практике я на всю жизнь сохранил способность быстро решать в уме простые задачи.

Вечером мать читала нам по-немецки сочинения Фенимора Купера... "Кожаный чулок", "Следопыт", "Последний из могикан" запомнились на всю жизнь. Литература на русском языке в эти годы ограничивалась охотничьими рассказами Майн Рида, которые отец дарил нам. Эти приключения на суше и на воде в разных странах мне очень нравились. Потом к ним прибавились сочинения Жюля Верна в русском переводе: "Дети капитана Гранта", "Капитан Гаттерас". А еще позже, уже в начале школьных лет,- другие фантастические сочинения Жюля Верна с описанием подводных лодок, полетов на воздушном шаре, приключений при путешествии вокруг света в 80 дней и на таинственном острове оставались моей самой любимой литературой.

Матери я обязан хорошим знанием немецкого и французского языков, сохранившимся до глубокой старости. Книги на этих языках, не только специальные по геологии, но и общелитературные, я читаю свободно без помощи словаря, а по-немецки даже свободно и легко писал (не переводя с русского, а прямо сочиняя)...