Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

Бурна не стал преследовать их. С мечами наготове, он хотел было продолжить движение, но большие ворота длинного здания, возле которых произошла схватка с аккадцами, потрясли сильные удары, а изнутри раздалось тревожное ржание множества коней. Бурна отбросил запирающий ворота брус, и едва успел отскочить в сторону. Под напором лошадиных тел обе створки ворот распахнулись, и из дыма, тревожно храпя, вырвался большой табун лошадей. Он сделал небольшой круг между горящими домами и понесся в сторону, где не горел огонь, к запруженным спасающимися людьми единственным воротам. Испуганные кони, с трех сторон окруженные огнем, также устремились в спасительный проем ворот. Лошадиная масса легко подмяла под себя столпившихся аккадцев. Кони, прорвавшись через ворота, снова попали в огненный коридор и устремились вперед, туда, где кипел ожесточенный бой, и с ходу смяли атакующих столпившихся аккадцев, не видевших, что творится у них за спиной. Скандинав, завидев несущуюся во весь опор конскую массу, дал команду солдатам прижаться к стенам домов. Однако далеко не все успели сделать это…

Бурна заскочил в большое расположенное в центре двора здание с уже горевшей крышей, до уровня груди наполненное плававшим дымом.

– Энинрис! – что было силы закричал он.

И ему почудилось, что сквозь треск пожара слышится слабый ответный голос. Он устремился вглубь здания, продолжая звать ее. Она отозвалась из-за закрытой двери, которую Бурна вышиб ударом ноги. У стенки лежала Энинрис с обмотанными веревками руками и ногами. Она уже наглоталась плававшего дыма и практически теряла сознание. Он разрезал опутывающие веревки, легко вскинул ее на плечо и выбежал во двор. Вокруг полыхали дома, где-то в стороне вопили избиваемые скандинавом аккадцы, изредка кто-либо из них пробегал мимо Бурны, шарахаясь от него в сторону и скрываясь в дыму, который постепенно заполнял все вокруг. Надо было срочно уходить. Сориентировавшись по крикам аккадцев, Бурна со своей драгоценной ношей устремился в нужную сторону. Вскоре он был уже у забора, где поднял вверх легкое тело Энинрис, бывшей без сознания. Ее вытянули через забор, а затем перетащили и его самого.

Энинрис уложили на одну из повозок, стоявшую неподалеку. По счастью, ветер дул в противоположную сторону, и дым не мешал находящимся здесь людям.

Затем рухнула горевшая часть забора, открывая свободный доступ на территорию двора. Однако никто не отправился в горящее пекло, предпочитая поражать выскакивающих из дыма аккадцев стрелами…

Вскоре все было кончено. Рухнувшие здания еще догорали, давая достаточно света. Сюда, где не было дыма, перебрался скандинав. А чрезвычайно довольный правитель города командовал сбором пленных и трофеев где-то в стороне. Сюда же начали приводить немногих уцелевших аккадцев.

Один из солдат подбежал к Набонасару и что-то ему сказал. Тот согласно кивнул головой. Солдат убежал, но вскоре вернулся, таща за собой связанного аккадца.

– Говори, – коротко приказал Набонасар.

– Мне обещано, что я останусь жив, – затравленно озираясь по сторонам, сказал аккадец.

– Если твои сведения представляют интерес, – холодно сказал Набонасар.

– Вечером на торговый двор прибыл человек от царя Аккада Нарамсина, – раболепно глядя в его глаза, зачастил аккадец, – его сразу провели к старшине купцов.

– А ты не видел его? Кто еще участвовал в разговоре?

– Нет, я там не был. Но слышал, как старшина купцов говорил о том, что утром надо напасть на какой-то караван. Больше ничего не услышал. Мне приказали уйти по другому делу. Там было еще несколько человек – командир прибывших солдат, еще кто-то. Да сам старшина купцов может подтвердить то, о чем я говорю. Он и видел того человека, и может опознать его.

– Как? – удивился Набонасар, мельком взглянув на слушавшего разговор скандинава, – так, получается, старшина купцов жив?

– И даже не ранен, – подтвердил аккадец.

Набонасар тут же подозвал четверых солдат и приказал привести сюда старшину аккадских купцов, дав им в проводники аккадца.

Через некоторое время сюда привели закопченного человека в некогда дорогой одежде со связанными руками.

– Ты и есть старшина аккадских купцов? – спросил Набонасар.

– Да, – кивнул тот, – и высказываю протест против нападения на торговый двор, суверенную территорию великого Аккадского государства. Наш могучий царь Нарамсин будет очень недоволен убийством его подданных.