Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

А Хутрап, скандинав и Набонасар, вернувшись к костру, еще долго строили планы поимки таинственного убийцы, но так ни к чему не пришли.

Исключения из подозреваемых в убийстве все-таки были. Ни разу к лежащему старшине купцов не подходил сам Хутрап. Также после того, как аккадца связали и бросили на повозку, возле нее не были ни скандинав, ни Набонасар. Они все время, вплоть до переправы, держались рядом друг с другом. Также близко не подходили к повозке молодые жрецы. И не могла сделать это бывшая без сознания Энинрис, которая только сейчас начала шевелиться.

– Я рад, что не надо подозревать в предательстве никого из сидящих здесь людей, – удовлетворенно сказал Хутрап, – было бы плохо, если бы хоть один из нас, включая меня, мог оказаться под подозрением…

Во второй половине дня последовала команда на продолжение движения.

– Трудно будет в пустыне. Надо запастись водой перед тем, как вступим в пески, – ответил Хутрап Набонасару на вопрос о том, с чем встретится караван в дальнейшем пути, – я проходил все это на пути в Вавилон.

Местность едва заметно повышалась. Сначала под ногами была узкая полоса сухой степи, прорезанная множеством сухих русел.

– Они заполняются водой лишь в сезон дождей, – заметил Хутрап, – а сейчас являются легким дополнительным препятствием для нас…

Степь затем как-то разом перешла в пустыню, которая теперь уже будет тянуться вплоть до предгорий, по большей части песчаная, местами каменистая, с отдельными редко стоящими песчаными холмами.

…Уже третий день караван шел по пустыне. Если взобраться на вершину изредка встречающегося одинокого холма, то далеко впереди над горизонтом можно было различить горные пики, но до них было еще идти и идти. По большей части под ногами был только песок пустыни. Ноги утопали в нем по щиколотку, идти стало несравненно труднее. Изредка встречались бесплодные солончаки и дюнные поля. Редкие каменистые участки отнюдь не облегчали движение. Некогда твердый песчаник изобиловал трещинами, провалами, нагромождениями валунов и каменных россыпей, как правило, делавшими движение через них невозможным. А под камнями таились ядовитые скорпионы и фаланги. Приходилось огибать россыпи, делая большие крюки.

Солнце палило немилосердно, нигде не было ни клочка тени. Однако самую большую тревогу вызывал недостаток воды. Она в кожаных мешках была просто горячей, ее оставалось очень мало, и потребление воды жестко ограничивалось. Люди и животные изнемогали от жажды. Уже начался падеж лошадей. А каравану до сих пор не встретился ни один колодец. Конечно, лучше было бы иметь надежного проводника, знающего тропу через пески, но где ты его возьмешь там, где нет даже намека на жилье? Ни одного человека не встретилось каравану уже с того времени, как он переправился на правый берег Тигра и вступил в полосу сухой степи.

Солнце уже клонилось на закат, когда один из солдат авангарда, идущего впереди в поле зрения, призывно взмахнул рукой. Набонасар дал команду остановить караван и направился к нему. С ним пошел и скандинав. Силы лошадей берегли, на них не ехали, а вели в поводу. На лошадях были только десять человек, составлявших авангард.

– Вон там, на бархане, я только что видел всадника, – доложил солдат, – и похоже, что он смотрел в нашу сторону. Во всяком случае, конь стоял мордой к нам.

– Куда же он девался? – спросил Набонасар, вглядываясь в далекий бархан, расположенный в стороне от маршрута каравана.

– Далеко, – признался солдат, – я случайно взглянул в ту сторону, и он только мелькнул в глазах и тут же исчез.

– Кто-нибудь еще видел его? – спросил Набонасар, оглядывая других солдат.

Больше никто из солдат авангарда в ту сторону не смотрел.

– Возможно, тебе показалось? – спросил Набонасар.

Солдат пожал плечами: – У меня хорошее зрение. А, впрочем, в такую жару глаза могут и обмануть. Но ты сам приказывал докладывать обо всем особенном, что мы увидим на дороге. Вот я и подумал…

– Ты правильно сделал, – вступил в разговор скандинав, – так действуй и впредь. А теперь слезай с коня, я съезжу туда и посмотрю, что там был за всадник.

– Я с тобой, – встрепенулся Набонасар, делая знак слезть с коня другому солдату.

– Как хочешь, – скандинав пожал плечами.

– Никуда не двигайтесь, пока не получите новое указание, – крикнул Набонасар солдатам и направил коня вслед за скандинавом.

Высокий бархан выделялся среди других песчаных холмов, наметенных песком. Он был довольно длинным и с крутыми склонами. Кони, направляемые всадниками, осторожно ступая и проваливаясь в песок, начали обходить бархан у подножья. Это заняло довольно много времени. И на другой, более пологой его стороне сразу же обнаружились следы коня – одни идущие вверх, на его вершину, другие, ведущие вниз. Неизвестный всадник не жалел скакуна – по следам было видно, что тот наметом скакал в обе стороны. Переглянувшись, Набонасар и скандинав отправились по следам, виляющим между песчаными наносами. Через некоторое время под ногами копыт их коней зацокало, а затем открылся каменистый участок, с которого ветер сорвал песчаную подушку. Различить на камнях следы не представлялось возможным.