Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

– Ну и чудненько! – потер руки Посланник, – а теперь не мешало бы закусить.

Старшина купцов ударил в небольшой медный гонг. Тотчас явился слуга, получил короткое указание и исчез. И вскоре слуги уже одно за другим вносили блюда с самыми разнообразными кушаньями и сосуды с винами.

– Нет, все-таки не умеют здесь делать вино, – отпив немного из предусмотрительно налитой кружки, сказал Посланник, – самое вкусное вино все же делают в Аншане… Ну что, командующий, как ты собираешься устраивать нападение на врага?

– Мы выдвинемся незадолго до рассвета, но так, чтобы подобраться к ним еще затемно. Передовые посты снимем втихую. Сигнал подать они не успеют. А с первыми солнечными лучами, когда сон самый сильный, атакуем со всех сторон. Нас намного больше, как ты говоришь, и опасаться здесь не приходится.

– А если бы приходилось опасаться? – хитро прищурился Посланник.

– Тогда бы я атаковал с одной стороны и погнал их в другую сторону, прямо на засаду.

– Прямо волчья охота! – удовлетворенно произнес Посланник, – ну что ж, хорошо. Твой план хорош и принимается к исполнению.

– Только как узнать Хутрапа и не перепутать его ни с кем другим? – спросил командующий.

– Очень просто. Он всегда ночует в шатре. А шатер единственный на весь караван. Хватай всех, кто там будет. Но нет нужды оставлять в живых двоих жрецов. Их легко определить по бритым головам. А с ними высокого светловолосого громилу, на голову выше всех. Кроме как быть рабом где-нибудь на рудниках он ничего не может. А их у нас и так пока хватает…

Посланник сладко зевнул.

– И не забудьте разбудить меня перед выходом. Я лично укажу место, где прячется караван…

Посланника уложили спать в соседней комнате на широком топчане, поверх которого бросили несколько набитых шерстью матрасов и несколько одеял. Он категорически отказался уйти в соседнее здание, предназначенное для приема гостей высокого ранга, где ему уже несколько дней держали в готовности несколько комнат, и даже не стал раздеваться, лишь снял верхнюю накидку. А оставшиеся со старшиной купцов люди перешли в другое помещение и еще долго сидели, обсуждая и детализируя план нападения на караван, направляющийся в Элам.

Посланник, как ему показалось, едва смежил веки, как его разбудили крики и беготня рядом с комнатой. Он хотел позвать кого-либо, чтобы прекратить это, но шум усилился, к нему добавился какой-то треск, и сквозь пока еще не раскрытые глаза ему показалось, что комнате посветлело. Посланник открыл глаза. Комната действительно была залита светом. Красным светом пылавшего огня. Шум и крики снаружи усилились. Посланника словно пружиной подбросило. Он выскочил на крыльцо и остолбенел. По всей территории аккадского торгового дома пылали здания, ярко освещая все вокруг, поднимая в черное небо яркие красные языки и выбрасывая неисчислимое количество золотистых искр. Через забор в разных местах сваливались вниз и катились все новые большие огненные шары, разбрасывая по дороге во все стороны огненные фонтаны, останавливаясь у стен зданий и поджигая их. По двору метались люди, не находя укрытия от жара, и со всех сторон на них сыпались стрелы, неся смерть и внося еще большую неразбериху. Две горящие стрелы вонзились в дверь над головой Посланника. По сухому дереву стены, разгораясь, побежали язычки пламени. Посланник испуганно вскрикнул, согнулся и опрометью бросился внутрь дома…

Вернувшись к каравану, Хутрап вкратце изложил Набонасару план скандинава по нападению на аккадский торговый двор.

– Хитро, неожиданно, вполне разумно и выполнимо, – кратко оценил тот.

Тут же были выделены сто человек, которые в полном вооружении под руководством Набонасара, имея в качестве проводника Бурну, пешим порядком отправились к расположенному неподалеку городу. Лошадей было мало, да и атака в конном строю не предусматривалась планом нападения. Единственное, что заботило Набонасара, так это то, чтобы приближение его солдат к городу прошло незаметно.

Оставшихся три десятка человек с лошадьми и верблюдами Ухуб, ориентирующийся на знакомой местности ночью не хуже, чем днем, повел к затону с лодками.

Пока Хутрап возвращался из города, время не стояло на месте, и сотня солдат приблизилась к воротам уже в полной темноте. Там уже возвышалась могучая фигура скандинава, который без лишних слов повел солдат ко дворцу правителя. Город затаился в темноте. Нигде не было слышно ни одного звука, не было видно ни одного огонька. Жители города затаились в темноте, закрыв двери и окна на засовы, по косвенным признакам чувствуя, что сегодняшняя ночь является переломной, должна внести ясность в существующее неопределенное положение. Лишь изредка лязг оружия проходившей сотни солдат нарушал тишину. Ворота в стене, окружающей дворец правителя, распахнулись и снова закрылись, едва последний солдат прошел во двор. Наступила тишина, ничто не указывало на то, что три сотни солдат в полном вооружении находятся в боевой готовности. Тут же, во дворе, находилось и несколько десятков повозок, запряженных парой лошадей каждая, с высокими наклонными крышами и загруженными большими шарами, для крепости сплетенными из хвороста и набитыми сухим сеном и соломой, обвязанными снаружи веревками. А из шаров немного выступали заткнутые пробками горлышки глиняных кувшинов.