Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

Теперь уже не обрыв, а высокая стена преграждала дальнейший путь каравану. Ровная, словно обрезанная ножом, она, насколько хватало взгляда, тянулась вправо и влево от места нахождения растрепанного каравана. А срез стены быстро побледнел и освещал все вокруг уже не красным, а бледным желтым цветом. Люди с проклятиями начали подниматься с земли. Многие крепко ушиблись, подбрасываемые вверх волнами, бегущими по земле. Животные, особенно верблюды, пострадали значительно сильнее – у многих были просто сломаны ноги, и они ревели от боли.

Скандинаву, наконец, удалось подняться на ноги. Выросшая стена была за его спиной. В желтоватом свете, исходящим от стены, на который накладывался бледный свет луны, было видно, как люди медленно поднимались с земли, не веря, что остались живы. Совсем рядом он увидел расширенные глаза Энинрис, в которых вдруг замелькали отраженные светлые вспышки. Скандинав сразу же обернулся.

Яркие всполохи белого огня на плоскости стены привлекли внимание и других людей. Все смотрели теперь в эту сторону. Из верхней части поверхности стены сбегали вниз ручейки, которые, собираясь вместе, становились круглыми, как шары. В яркой вспышке отделяясь от ручейков, они катились вниз по вертикальной стене, набирая скорость и увеличиваясь в размерах. Шары отделялись и выше, и ниже, их появление не прекращалось ни на миг. Появление их было хаотичным. Вот две вспышки справа указали на то, что два шара покатились справа, вот вспышка слева указала на то, что шар покатился слева. Падая сверху, шары набирали скорость. Достигая земли, они с силой ударялись о нее, подпрыгивали и катились дальше, прямо на и без того напуганных людей и животных.

– Лошадей и верблюдов берегите! – закричал скандинав и, схватив под уздцы двух ближайших лошадей, стал пристально всматриваться в приближающиеся шары, оценивая их направление. Лошади испуганно храпели и перебирали ногами, но он железной рукой держал их, не давая броситься в сторону. Большие шары, почти в два раза превышающие рост человека, катились практически параллельно друг с другом. Благодаря тому, что отделялись от стены они в разное время и катились не очень быстро, была возможность, пропуская их мимо себя, уклоняться и от катящихся следом за ними шаров. Кто-то попытался столкнуть шар в сторону. С таким же успехом можно было пытаться сдвинуть в сторону скалу. Животных же со сломанными ногами, которые не могли сдвинуться в сторону, шары просто раздавили своей тяжестью, размазали по земле, прокатившись по ним сверху. Стена ирака изливалась источниками, состоящими из жидкого камня, которые, стекая, собирались в шары, твердели, падали вниз и катились под уклон, уничтожая все на своем пути.

– Держись возле меня! – крикнул скандинав Энинрис, которая еле успела отскочить от одного шара и чуть не попала под другой. Спас ее Бурна, выхвативший ее практически из-под шара. Услышала ли она его, скандинав заметить не успел, так как вынужден был змейкой вилять сразу между пятью катящимися шарами.

Сам он, внимательно просматривая стену, замечал, когда шары начинали отрываться в том промежутке, где он находился, и заранее отводил лошадей в сторону. Световые вспышки уходили далеко за горизонт, и вся степь на всем протяжении справа, и слева подвергалась нашествию каменных шаров.

Они катились с грохотом, словно внутри были пустотелыми и там размещался какой-то угловатый предмет, грохочущий при переваливании с боку на бок. Но ближе к первым холмам, на расстоянии пяти полетов стрелы, на которых были расположены передовые дозоры, и с которых дозорные с ужасом смотрели на истребление лагеря, не в силах ничем помочь, уровень местности изменялся, и шары, потеряв свою инерцию, постепенно останавливались. Они с грохотом сталкивались друг с другом, но дальше катиться уже не могли. В той стороне скапливалось все больше шаров, они занимали все большую площадь. Наконец, каменные источники в стене ирака обмелели и пересохли совсем. Вспышки прекратились, больше ни один шар не образовался и не сорвался со стены.

Продолжалось все это не очень долго, но держало людей в таком напряжении, что казалось вечностью. Наконец все стали приходить в себя. Послышались голоса. Кто-то кого-то звал. Кто-то громко ругался.

– Ну, все, – вытерев пот со лба, сказал скандинав, взглянув на мокрого от пота Хутрапа, который не отдалялся далеко от него, – похоже, на сегодня закончилось…

Однако это были еще не все испытания сегодняшней ночи. Тишину разорвали звуки раскалывающегося камня. Они шли из темноты, куда укатились шары и докуда не доставал неяркий свет, по-прежнему льющийся из стены. И тут же тяжелый топот множества бегущих ног заглушил все звуки. Со стороны холмов на разгромленный лагерь мчались большие звери. К огромному туловищу на толстых ногах, присущему скорее бегемоту, была присоединена голова, напоминающая голову большой песчаной ящерицы, только с высоким килем посередине и несколькими рядами острых шипов на морде. Они светились белым цветом и бежали довольно быстро. Люди схватились за оружие. Однако первые же солдаты, в ужасе осмелившиеся нанести удары мечами, были безжалостно растерзаны шипами и растоптаны. А мечи отскочили от зверей, не причинив им ровно никакого вреда. Скандинав разглядел пробегающих мимо зверей, сотрясающих землю своей поступью. Они были действительно необычны, словно искусно сделанные каменные статуи пришли в движение. А разве статуи могут дышать или слышать? Ноздри, уши и рты у них были, как у живых зверей, но изваяны из твердого песчаника, как и каждая шерстинка на их белых каменных телах. Большие чудовищные звери мчались вперед, не дыша, не слыша и не видя – их раскрытые каменные глаза ничего не выражали и были слепо устремлены вперед. Они бежали по прямой, наклонив головы, реагируя только на нападение. И тогда коснувшемуся их не было пощады. Вот первые звери уже достигли стены и головой вперед бросились на нее. Короткая вспышка белого света – и каменное создание исчезало, растворенное стеной без остатка.