Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

После полудня остатки каравана отправились вдоль границы обрыва на север, уходя из злополучного места. Отойдя на значительное расстояние, Набонасар остановил людей. Предстояло ожидать разведчиков, отправившихся в обе стороны обрыва. Однако на сей раз остановку сделали не на краю ирака, а отступив от него, оставив между ним и лагерем гряду холмов. Ждать предстояло до вечера. Энинрис с помощью молодых жрецов, не получивших вчера ни царапины и спасших несколько верблюдов, за что получили особую благодарность Хутрапа, принялась за починку шатра. Все другие, кроме занятых в дозорах, отсыпались после вчерашней страшной ночи. Нервное возбуждение уже прошло, и людей неудержимо тянуло в сон.

Ближе к вечеру в разных местах запылали костры. Люди пришли в себя. Кое-где послышались шутки. Солдаты со смехом вспоминали эпизоды, когда они удирали от катящихся шаров, что бы тут же быть сбитыми другими шарами. Лагерь ожил. Починенный шатер посла был установлен и Энинрис хлопотала у костра, готовя ужин.

Хутрап и Набонасар сидели на коврике в шатре у чудом уцелевшего столика и тихо беседовали, когда к ним зашел скандинав, обходивший местность вокруг лагеря, и также присел, скрестив ноги.

– Обсуждаем, что делать дальше, – сказал ему посол, – караван вчера едва не погиб, а вперед мы не продвинулись, хотя и ушли от ирака.

– Никуда мы не ушли, – махнув рукой, сказал скандинав.

– Как понять твои слова? – удивился Набонасар.

– Я обошел лагерь и окрестные холмы, – пояснил скандинав, – везде то же самое, что и здесь.

– А что здесь? – удивился Хутрап.

– Колдовство. Разве не понятно, что ирак вызван колдовством? Причем колдовством большой силы. Иначе обрыв не был бы таким длинным. А разве вы не заметили, что за целый день так и не появилось ни одной птицы, ни одного даже самого паршивого шакала? Я больше чем уверен, что мы никуда не ушли из зоны колдовства, оно преследует нас. А, как известно, самая сила у колдовства – в полночь. Проклятые колдуны где-то прячутся, но я уверен, что они где-то неподалеку. Ну не могли они знать, где мы будем находиться. Однако как будто кто-то подсказывает им, и препятствие возникает прямо перед нами!

– Пожалуй, ты прав, – кивнул головой Хутрап, – похоже, за нас взялись всерьез. Дождемся разведчиков. А там видно будет. Если они найдут место, где можно будет перейти на ту сторону, пойдем туда. Если нет – будем возвращаться назад.

Разведчики вернулись перед самым заходом солнца. И вести они привезли неутешительные – в обе стороны ирак тянулся без всяких изъянов, нигде не прерываясь. Перейти его не было возможности.

– Ну что ж, теперь все ясно, – вздохнул Хутрап, – утром пойдем назад.

– Если переживем ночь, – горестно усмехнулся Набонасар.

На ночь коней не расседлывали и ноги верблюдов не спутывали. Все держались наготове, ожидая полуночи. А незадолго до того, как она наступила, верблюдов заставили сесть, а лошадей положили на землю.

В полночь все повторилось, как и в прошедшую страшную ночь. Вздыбленная стена земли сначала стала розовой, затем ярко-красной, залив вокруг кровавым светом. Сразу после этого последовали сильные рывки почвы под ногами и волны по земле, как по воде. Когда все это прекратилось, послышался гул, перешедший в скрежет, и ярко-красная стена стала оседать вниз, а люди почувствовали, что почва под их ногами медленно ползет вверх.

Скандинав, державший мелко дрожавшего от ужаса коня под уздцы, вдруг вскочил на него и ударил его плетью. Конь, повинуясь твердой руке, устремился вперед, к уходящей вниз стене.

– Куда ты? – крикнул вслед ему Хутрап, казалось, залитый кровью в красном свете, льющемся от ирака, но в страшном скрежете его крик, конечно, не был услышан.

Скандинав устремил коня к уходящей вниз стене. Конь перескочил гряду холмов, оставленную между стоянкой каравана и ираком, а дальше завертелся на месте, страшно испуганный, и, несмотря на удары плети, щедро отвешиваемые скандинавом, не шел дальше ни на шаг. Тогда скандинав спрыгнул с коня и бегом бросился к ираку. Когда он подбежал близко, то лег на живот и подполз к самому его краю. Земля под ним уже не содрогалась и стояла тишина. Обе стороны ирака, как и прошлой ночью, поменялись местами – та, что была вверху, опустилась вниз, та, что была внизу, поднялась вверх. И теперь совсем рядом перед глазами глядящего сверху скандинава из стены побежали каменные ручьи, собирающиеся в шары, которые падали вниз и устремлялись куда-то вперед, а затем он стал свидетелем возвращения назад каменных зверей-исполинов. Они с такой силой бились при возвращении о земляную стену, перед тем, как слиться с ней в белой вспышке, что она содрогалась…