Ирина Михина - Северная пустынь

– Почему ты так уверен, что тебя не обманут?

– Я измучен унижениями, Лиза. Измучен тем, что не могу вознаградить тебя за блаженства твоей любви. Давно я веду переписки и давно все готово, случай лишь заставил поторопить развязку. Твой Грим давно предатель, чтобы остаться верным твоей любви.

– Сегодня мы едем с тетей Марией за лентами для венка. – Затаенное выражение лица Грима прояснилось от предвкушения возможного согласия. Лизавета говорила сдержанно, вслушиваясь в свои слова и сама не веря тому, что слышала. – Там, возле центральной площади, я попрошу слуг отправиться к Каменной аллее. Я часто и подолгу там бываю, поэтому не вызову подозрений своим длительным отсутствием. Там ты должен будешь увезти меня. Если не придешь, судьба моя будет решена.

Грим вспыхнул, готовясь заключить Лизавету в свои объятия, но она остановила его.

– Не нужно. Я все еще помолвлена, а через несколько минут нас могут застать вдвоем.

Он почтенно поклонился, еще раз окинув восхищенным взглядом ее бледное лицо, прекрасное в белых лучах раннего утра и, распахнув окно, исчез. В комнате запахло свежестью. Лизавета еще некоторое время стояла неподвижно, затем закрыла окно и легла в постель.

Глава 2. Северная пустынь

Покойный отец Лизаветы Иван Златодан был родным старшим братом царствовавшего в Светлых землях Василия Златодана , а Мария Романдская их двоюродной младшей сестрой. Она родилась и прожила сорок лет за морем – в Рейнберде. После начала войны Светлого царства с Рейнбердом, в последнем начались гонения на выходцев из дома Романдских, Марии пришлось бежать на родину, где ее приютил двоюродный брат. Мария никогда не была замужем и считалась старой девой. Найдя приют в дубовых палатах Светлого царства, она полностью посвятила себя воспитанию прелестного ребенка, несчастной сиротки, названной дочери царя – Лизавете.

Мария Романдская была красивой женщиной. Статус старой девы не мешал ей принимать в своих покоях кавалеров разных возрастов и чинов. Не смотря на образ набожной страдалицы, соблюдавшей траур и часто упоминавшей трагические события войны (в особенности подвиги покойного брата – отца Лизаветы, участвовавшего в сражениях с Рейнбердом и погибшего в одном из них десять лет назад), Мария была веселой и азартной натурой, легко заводила знакомства, любила мужчин, хорошее вино, устраивала гостиные, сама часто наносила визиты. Она имела прекрасное образование, ее остроумие, такт, манеры в сочетании с хитростью и жизненным опытом производили на Лизавету впечатление женщины, знающей все. Царевна рассказывала Марии все, от нее одной она могла ждать совета.

Как и планировалось, коляска была собрана и царевна с тетушкой, в сопровождении стражников и свиты, направились в сторону торговых рядов. Лизавета не выдержала и спросила о Северной пустыни, как бы невзначай.

– Северная Пустынь? – Мария лукаво взглянула на племянницу. – Никто точно не может сказать, где она находится. Кто говорит, что за озерным краем летариев, а поговаривают, что совсем рядом: в низине четырех холмов Казыра. А, впрочем, лучше и не знать.

– Почему лучше не знать? – Лизавета с трудом скрывала нарастающий интерес. Мария заметила это, объяснив поведение племянница следствием разговоров со жрецами, посещавшими царский дворец для обучения основам ритуала венчания.

– Я вижу, что твои уроки не обошлись без легенд об окраинных обителях отступников. – Мария улыбнулась. Лизавета промолчала в ответ, и тетя продолжила шепотом, ей нравилось представлять, что разговор этот имеет интерес не только для собеседниц. – Мне указали на некую Северную пустынь, когда я, путешествуя по Светлым землям, проезжала мимо лощины меж холмов Казыра. Невзрачный храм. Разумнее думать, что Северной пустынью местные называют странного вида широкую лощину, окутанную густо растущими деревьями и туманом. Согласно поверьям, Северная пустынь хранит в себе тайну народов далекого северного края. Они были посланы, как проклятие за грехи вождей светлого народа. На самом же деле, это всего лишь жалкое пристанище для тех, кто отказывается веровать в нашего бога и наших лидеров. Иначе, зачем им скрывать себя? Наш народ давно искупил любое проклятие, доказал свое величие и святость жертвами войн против продавшего душу демонам Рейндберда. Я видела, как дух твоего отца вознесся над своим мертвым телом и, улыбаясь мне, сказал «Мария, за нашими землями великое будущее». Зачем прятаться в лощинах, за холмами, если не боишься гнева святых воинов Светлого царства? Лишь неверных охватывает страх. Пусть боятся. – Последовала напряженная пауза, после которой Мария, довольная эффектом, который произвели ее слова на Лизавету, звонко рассмеялась. – Все это сказки, Лиза. Ты будто бы даже побледнела. Впрочем, вспоминая тот храм, могу сказать, что Северная пустынь сильно приукрашена молвой. Никакого проклятия, разумеется, тоже нет. – С этими словами Мария задумчиво улыбнулась и больше ничего не говорила.