Джон Норман - Контрабандисты Гора [ЛП]

— С ума сошла? — осведомился он.

— Уверена, — продолжила я, — точно так же, как компаньонки могут стать рабынями, так же и рабыни могли бы стать компаньонками.

— Только глупец, — проворчал мужчина, — может освободить рабыню.

— Это — пословица, я права? — спросила я.

— Да, — подтвердил мой похититель.

Конечно, мне было это известно.

— Значит, Ты думаешь, что я — глупец? — уточнил он.

— Нет, Господин, — поспешила заверить его я. — Значит, на меня снова будет надет ошейник?

— Само собой, — кивнул он, — Ты же рабыня.

— И Вы не собираетесь освобождать меня?

— Нет, — отрезал мой владелец. — Ты не свободная женщина. Ты — рабыня. Твоя шея принадлежит ошейнику.

— Я поняла, — кивнула я.

— Тому или иному ошейнику, — добавил он.

— Но не обязательно вашем, — констатировала я.

— Конечно, — подтвердил мой владелец. — Ты принадлежишь к тому виду женщин, которые должны быть в ошейнике, которые принадлежат ошейнику. Таким подойдёт ошейник любого мужчины.

— Но Вы же будете держать меня в своем ошейнике? — уточнила я.

— Да, — ответил он.

— Вы хотите меня именно такой?

— Да, я хочу тебя такой, и Ты будешь у меня такой.

— В ошейнике?

— Да, — кивнул мой господин.

— Имуществом, бессмысленной рабыней?

— Конечно.

— То есть, Вы оставите меня себе?

— По крайней мере, пока Ты мне не надоешь, — пожал он плечами. — Вот когда я утомлюсь от тебя, тогда и продам.

— Я поняла, — вздохнула я.

— Уверен, это нетрудно понять, — усмехнулся мой похититель.

— И у меня нет никакой возможности как-либо повлиять на это? — спросила я.

— Не больше, чем у верра, тарска или кайилы, — сказал он.

— Я сделаю всё возможное, чтобы не наскучить моему господину, — пообещала я. — Я постараюсь, чтобы он был всегда мною доволен.

— Конечно, — хмыкнул мужчина. — Ведь Ты — рабыня.

— Просто я подумала, что могла бы быть для вас особенной.

— Как рабыня может быть особенной? — осведомился он.

— Я не хочу, чтобы Вы меня продавали, — призналась я.

— У тебя нет права голоса в этом вопросе, — напомнил мне господин.

— Я попытаюсь быть такой, чтобы Вы не захотели меня продавать.

— Возможно, я и не захочу тебя продавать, — пожал он плечами.

— Я очень надеюсь, что такого желания у вас не возникнет.

— Ты, конечно, и я это могу утверждать с полной уверенностью, принадлежишь к тому виду шлюхи, которые превосходно выглядят у ног мужчины, — заявил мой похититель.

— Мне остаётся только надеяться, что у меня получится сделать так, что Господин будет доволен мною, — сказала я.

— Получится, — ухмыльнулся мужчина, — в противном случае, Ты будешь наказана.

— И Вы стали бы бить меня плетью, — спросила я, — если бы я вам в чём-то не угодила?

— Разумеется, — заверил меня он, — причём немедленно и без жалости.

— А что будет написано на моём ошейнике? — полюбопытствовала я.

— То, что захочу я, — отмахнулся от меня мой владелец.

— Жаль, что я не умею читать, — вздохнула я.

— И тебя не будут этому учить, — сообщил мне он. — Ты больше нравишься мне такой, какая Ты есть, неграмотной. Это даст мне больше власти над тобой.

— Я даже не буду в состоянии прочитать свой собственный ошейник? — спросила я.

— Нет, — подтвердил он. — Но я скажу тебе, что там будет написано.

— А что там будет написано? — не унималась я.

— Возможно, что Ты — никчёмная тарскоматка, — буркнул мужчина.

— И кому будет принадлежать эта никчёмная тарскоматка? — поинтересовалась я.

— Мне, — отрезал он.

— Уверена, на моём ошейнике должно быть указано имя моего хозяина, — предположила я.

— Оно там обязательно будет, — пообещал мой господин. — Ты будешь ясно идентифицирована как моя собственность.

— И что же там можно будет прочитать, Господин? — снова спросила я.

И тогда, наконец, он сказал мне, что какова будет надпись на моём ошейнике, и я впервые услышала имя моего владельца, которое, по очевидным причинам, не должно появиться здесь.

— Красивое имя, — признала я.

— Оно не красивое, — буркнул он. — Оно сильное.

— В любом случае, — улыбнулась я, — это — имя моего Господина.

— Вот и не забывай об этом, — нахмурился мой похититель.

— Я вряд ли смогу забыть об этом, — заверила его я, — поскольку оно будет заперто на моей шее.

— Теперь Ты можешь поцеловать мои ноги, — намекнул он, — и поблагодарить меня за привилегию ношения моего ошейника.

— Рабыня, — сказала я, стоя на коленях и, снова и снова, прижимаясь губами к его ногам, — благодарит своего Господина за его ошейник.