Кассандра Клэр - Призраки Сумеречного базара. Книга первая [litres]

Расскажи мне об ее отце.

– Кровь, – сказала Леопольда. – Сначала ты дашь мне кровь. Совсем немного.

Этого не будет .

– Неужели? – удивилась она. – Знаешь, я ведь всего лишь скромная дочь демона-ветиса, но вот твоя Тесса…

Она замолчала, наблюдая, какое впечатление это произведет на Джема.

– О, да, – продолжала она. – Я знаю все. Ты дашь мне руку, я возьму немного крови и расскажу тебе все, что ты хочешь знать. А потом я уйду. Так мы оба останемся довольны. Уверяю тебя, я дам гораздо больше, чем прошу взамен. Это сделка высшего порядка.

У тебя нет преимуществ, в которых ты так уверена, Леопольда Штайн , сказал он. Я знал, что ты здесь, с того момента, как нога твоя ступила на эти берега. Я знал, что ты друг Мортмейна. И я знаю, что кровь тебе нужна для того, чтобы продолжить его работу. Ты ее не получишь .

Она изогнула губы в улыбке.

– Но ты все равно добр и тем знаменит, – сказала она. – Ты не причинишь мне вреда.

Посох Джема заплясал, крутясь, у него в руках, потом замер, чуть покачиваясь, между ним и Леопольдой. Он знал сотню разных способов убить ее этим оружием. Для начала можно сломать ей шею.

Тогда я был Сумеречным охотником , сказал он. Я уже убивал этим посохом, хотя и предпочитаю такого не делать. Ты либо скажешь мне то, что я хочу, либо умрешь. Выбор за тобой .

Выражение ее глаз сказало ему, что она поверила.

Скажи мне то, что я хочу узнать, и я верну тебе твою жизнь .

Леопольда тяжело сглотнула.

– Прежде всего поклянись мне твоим Ангелом, что дашь мне уйти живой.

Клянусь Ангелом .

Леопольда улыбнулась долгой лисьей улыбкой.

– Ритуал, сотворивший твою Тессу, был великолепен, – сказала она. – Во всей славе его… Я представления не имела, что можно сделать такое: спарить Сумеречного охотника с демоном…

Не тяни .

– Отец Тессы был величайшим из демонов-эйдолонов. Самое прекрасное создание во всех преисподних, ибо у него тысяча обликов.

Из великих демонов? Этого-то Джем и боялся. Неудивительно, что Джеймс мог превращаться в дым, а сама Тесса – принимать любое обличье, в том числе и ангельское. Соединение двух родов – нефилимов и великих демонов… Невозможное создание, неизвестное истории. Но даже сейчас он не мог видеть в своих друзьях новых поразительных существ, обладающих невероятными силами: они были просто Тесса и Джеймс – люди, которых он любил без меры.

Так ты хочешь сказать, что отец Тессы был из великих демонов?

Конклав не должен знать об этом. Нельзя им рассказывать. Сердце у него упало. А самой Тессе – ей можно? Что будет лучше для нее: знать… или не знать?

– Я хочу сказать, что это был один из Князей Ада, – произнесла Леопольда. – Это огромная честь – родиться от него! Рано или поздно, Джеймс Карстерс, кровь возьмет свое, и этот город озарит сияние прекраснейшей силы…

Она поднялась.

Величайший из эйдолонов? Мне нужно больше. Скажи мне его имя .

Она покачала головой.

– Имя стоит крови, Джеймс Карстерс. И если ты не заплатишь цену – ее заплатит другой.

Она резко выбросила руку из-за спины и швырнула в него пригоршней порошка. Если бы его глаза не защищала магия, он был бы уже слеп. Но даже и так Джем отшатнулся и дал ей возможность промчаться мимо, к двери, рывком распахнуть ее…

По ту сторону дверей обнаружились два вервольфа и между ними Вулси Скотт собственной персоной.

– Как и следовало ожидать, – процедил Вулси, с презрением глядя на Леопольду. – Убейте ее, мальчики. Пусть она станет примером для всех, кто думает, будто в этом городе можно свободно лить кровь.

Леопольда завизжала и развернулась к Джему, сверкая глазами.

– Ты же сказал, что отпустишь меня! Ты поклялся!

Джем вдруг почувствовал себя очень усталым.

Это не я стою у тебя на пути .

Она закричала. Верфольфы, уже наполовину трансформированные, кинулись на нее. Джем поспешил отвернуться от звуков рвущейся плоти и огласивших комнату воплей.

Летний рассвет пришел рано. Ариадна еще спала. Где-то внизу завозилась горничная. Анна так и не сомкнула глаз, даже когда ее подруга уснула. Ей не хотелось покидать этот теплый островок среди одеял. Она играла с кружевной оторочкой подушек и любовалась, как трепещут ресницы Ариадны в глубинах сладкой дремы.

Небо уже потихоньку меняло ночную темень на нежный персиковый оттенок зари. Скоро на пороге возникнет горничная с подносом… Скоро жизнь предъявит на них свои права…